на своих альбомах они могут записать абсолютно все, включая то, что не прошло цензуру. И люди эти песни услышат"[64]. Парадокс, но истинная правда.

Идея, конечно же, носилась в воздухе. Хотя альбомы "Аквариума" были самыми популярными и влиятельными, справедливости ради необходимо заметить, что одновременно и независимо аналогичные предметы появились в Свердловске ("Путешествие "Урфина Джуса"; "Кто ты есть", "Трека"[65]) и Риге (дебют "Желтых почтальонов" под названием "Болдерайская железная дорога"),

В 1982–1983 годах пленочная эпидемия охватила все рок-центры, за исключением Эстонии — единственного места, где оперативно работала государственная фирма "Мелодия"… Вкус к новому трюку неожиданно обнаружили и профессионалы: на катушках распространялись "неофициальные" альбомы "Динамика", "Диалога", "Землян" и даже некоторых ВИА! Они совершенно обоснованно не надеялись на "Мелодию" и предпочли простейший путь пропаганды своих бесконечно далеких от цензурных проблем песенок.

Реклама оказалась не только простой и не подвластной вездесущей бюрократии, но и исключительно эффективной: не ограничиваясь частными квартирами, все изобилие самодельной музыкальной продукции зазвучало в дискотеках. А их в стране были десятки тысяч, и все страдали от одного — интенсивной борьбы с "влиянием Запада". Конкретно эта борьба выражалась в установлении неких репертуарных лимитов и процентных соотношений, например: "не менее 50 % советских произведений, не менее 30 % произведений авторов из социалистических стран, не более 20 % произведений западных авторов"[66]…

"Урфин Джус" (А. Пантыкин — слева)

(Цифры варьировались в различных городах, областях и республиках в зависимости от либерализма местных органов культуры.) В результате абсурдной "борьбы" некогда модное и процветавшее диско-движение утратило популярность: публика не хотела или просто не могла танцевать под плохо записанные и лишенные всякого "драйва" советские эстрадные пластинки, в то время как реальные хиты выдавались измученными диск-жокеями лишь под занавес мизерными порциями. Бум самодельных записей оказался для тонущих дискотек спасательным кругом и буквально вдохнул в них новую жизнь. Наконец-то диско-аудитория получила советский музыкальный материал, который если не по качеству звука, то по крайней мере по стилю и характеру удовлетворял ее запросы.

Песни из "катушечных альбомов" сразу же составили львиную долю репертуара. Зимой 1984 года, готовя статью о "пленочной лихорадке" (которая никогда не была напечатана), я провел опрос ведущих диск-жокеев Москвы и Ленинграда, на основании которого получился следующий "топ тэн" советских танцевальных хитов:

1. "Здравствуй, мальчик Бананан" (Юрий Чернавский).

2. "Каракум" ("Круг").

3. "Сладкая жизнь" ("Примус"),

4. "Я робот" (Юрий Чернавский).

5. "Бумажный змей" (Алла Пугачева).

6. "Глупый скворец" ("Машина времени").

7. "Московский гуляка" ("Альфа").

"Когда нам было по семнадцать лет" ("Динамик").

9. "Квадратный человек" ("Диалог").

10. "Кукла" ("Альянс"),

Юрий Лоза ("Примус")

Только одна из этих песен ("Бумажный змей") звучала по Центральному ТВ и еще одна ("Глупый скворец") — вышла на "сборной" пластинке. Прочие записи были стихийными. Список интересен и с другой точки зрения: в нем (причем даже во "втором десятке") не было никого из лидеров андерграунда — инициаторов всего "пленочного движения". Тут дело в том, что из простого потребителя записей дискотеки превратились в активных заказчиков. Поскольку музыка "Аквариума", "Кино" или "Центра" не очень годилась для танцев, гильдия диск-жокеев нашла более "гибкие" группы для выпуска нужной ей продукции. Возникла настоящая внегосударственная индустрия звукозаписи и тиражирования, подчинявшаяся не столько творческим, сколько коммерческим законам. Законы были странные: музыканты не получали ничего, кроме "славы", а все деньги расходились между производителями и распространителями пленок. Последним было несложно поддерживать монополию, так как студий звукозаписи было очень немного и почти все они концентрировались в Москве[67]. Оригинал каждой новой записи тиражировался сразу в сотнях экземпляров и одновременно рассылался провинциальный клиентуре за солидные деньги. Те окупали расходы, делая вторую копию…

"Банановые острова": В. Матецкий, Ю. Чернавский

Большая часть дискотечного рока была явным барахлом: так же, как танцевальные хиты во всем мире, эти песенки держались "в топе" по нескольку месяцев и затем исчезали без следа. Исключение составили альбом "Примуса" "Путешествие в рок-н-ролл" и "Банановые острова" Юрия Чернавского. "Примус" — точнее, бывший гитарист-вокалист "Интеграла" Юрий Лоза с ритм-боксом и секвенсором — это электронный рокабилли с текстами, в которых банальность лексикона и образов странно сочеталась с "запретностью" тем (пьянство, прожигание жизни и даже намеки на гомосексуализм…). Я помню, услышав "Примус", подумал: это какой-то ВИА, получивший государственное задание "записать панк-рок" — так, как они его себе представляли. Фактически это был "Зоопарк" "для бедных" — поверхностный и упрощенный, к тому же лишенный изысканной самоиронии, столь характерной для Майка. Однако "бедных" оказалось невероятно много, и альбом Лозы имел огромный успех, а песня "Сладкая жизнь" стала просто легендарной:

"Девочка сегодня в баре,

Девочке пятнадцать лет.

Рядом худосочный парень,

На двоих один билет.

Завтраки за всю неделю,

Невзирая на запрет,

Уместились в два коктейля

И полпачки сигарет.

Девочка, конечно, рада,

Что на ней крутые штаны,

Девочке щекочут взгляды,

Те, что пониже спины.

Девочка глядит устало,

Ей как будто все равно,

Мол, узнала, испытала

Все уже давным-давно.

Вот это жизнь! Живи, не тужи.

Жалко, что не каждый вечер

такая жизнь,

Мама, держись! Папа, дрожи! —

Если будет каждый вечер

такая жизнь!.."

"Банановые острова" были не менее популярны и гораздо более занятны. Это один из самых веселых советских рок-альбомов, записанный одним из самых мрачно выглядящих людей. Юрий Чернавский тощ как спица и угловат в движениях, он носит огромные очки, говорит скрипучим "индустриальным" голосом и вообще похож на персонажа из видеоклипа — не то гуманоида, не то "безумного профессора". Он немолод (родился в 1947 году) и успел переиграть на саксофоне и клавишных в десятках джаз-ансамблей, ВИА и рок-групп (последней был "Динамик"), где создал себе репутацию одного из лучших аранжировщиков в стране и главного эксперта по электронике. Если большинство наших хорошо образованных клавишников подходило к синтезаторам почти так же, как к роялю, играя с фантастической беглостью в стандартных регистрах, то Чернавский исследовал именно тембровые возможности и старался извлекать из инструментов звуки неслыханные. "Банановые острова" — первый сольный проект Чернавского, записанный с помощью экс-члена "Удачного приобретения" Владимира Матецкого и ритм-секции Рыжов — Китаев. Это коллаж стилей, от рок-н-ролла до компьютерной робот-музыки, пронизанный ритмическим "заводом" и по качеству записи стоящий