«О чём ты говоришь?» — делая вид, что совсем меня не понимает, переспросил Воу. «Ты нам не нужна для жертвоприношений», — заверял меня он. «Мы вообще не делаем жертвоприношений».

Как же, как же, так я и поверила. А моя копия в небесах в другом мире — это, типа, глюк. У-у-у! зверюги вероломные! Хотели меня распять себе на потеху. И даже не подумаю вам поверить.

Специально, небось, на Халка напали, чтобы обтяпать это дельце, пока он на вас дуется. Вот уже и приготовления пошли: меня, значит, в баньку, чтобы чистенькой на ритуальчик отправить. И одежду вот новую подкинули за так.

Вот не зря мне папка всё время твердил про бесплатный сыр, а я, как дура, поверила в доброту чужемирцев. Эх, помру молодой!

Чего ж делать-то?! Кижум, где ты?

— Стой, где стоишь! — рявкнула я на Головешку, заметив как он ко мне пытается подобраться. — Стой! — вытянув руку в его направлении повторила я. — А то я… А то я… — подбирая приемлемую угрозу, затараторила я, выискивая достойный аргумент, — в окно выпрыгну!..

Стоит! И форкоши тоже замерли. Что, действует что ли? Я что?.. настолько ценна, что сейчас мне умереть нельзя?

Чёрт! А прыгать-то не хочется! Может, они меня теперь отпустят, раз я всё узнала? Вон, совещаются теперь. Нет, скорее, это Воу отчитывает сына за его прокол, вон как тот угнулся, уши и хвост поджал. Но я его проколу рада. Не иначе, как боженька меня навёл на тот сарай, желая спасти.

Не рада только тому, что всё так обернулось. Я ведь вам верила, я ведь уже решила, что это хороший мир, а вы не дикое зверьё, вы разумные и добрые…

Эй, ты это куда?! И чего мне теперь ожидать?

А между тем я теперь осталась наедине с безразличным ко всему Головешкой и, охраняющем выход из комнаты, Рау. И чего дальше? Только не говорите мне, что Воу за подмогой пошёл. Если сейчас сюда сбегутся все те форкоши, которых я видела, то мне наверняка придёт кердык.

Или Воу за Халком побежал, чтобы тот меня присмирил, а то и леща дал? Боженька, мне вот сейчас реально страшно. Я ни черта не понимаю, но от этого ещё страшнее.

Важно одно, я видела саму себя, распятой в небе, в другом мире на каких-то скалах и при восходе солнца, на которую выла целая стая форкошей. Чёрт! Мне точно конец! Мне сто пудовый конец!

За что они так со мной?! Что тут, попаданки только и годятся на то, чтобы стать заменой несуществующей луне? Может, и хорошо, что я на этом месте отрубилась, мало ли что они там дальше придумали?

Нет, не хочу, не буду я ждать!

И я кинулась к окну, взялась даже за ручку, собираясь его распахнуть…

Нет, не могу! Не могу я вот так сама взять и убить себя. Мне страшно, но выпрыгнуть ещё страшнее.

Что? И тебе страшно? Боишься, что выпрыгну? Рау точно боялся, это было видно по его глазам, потому как он шагнул ко мне, будто собираясь перехватить меня.

«Не нужно», — внезапно влез в мою башку Рау своим окликом. «Мы не обидим тебя. Успокойся».

Ага, как же, так я тебе и поверила. Сидел там, любовался на меня, подвывал, а теперь — не обидим. Видела я вас всех там. И не смотри на меня так. То, что ты меня там «хозяйкой» обозвал, вообще никак не поможет. Может, вы своих жертв так называете. Чёрт, что же делать? Что вообще происходит?

«Куда пошёл твой отец?».

Но Рау молчал, и вообще на меня старался теперь не смотреть. Что это значит? Теперь не хочет со мной разговаривать?

«Что вам от меня нужно?» — попробовала я ещё раз.

Ну, же, отвечай. Скажи мне уже. Чёрт, слёзы опять текут. Чего ты, как партизан? Скажи хоть что-нибудь, убеди меня, что я ошиблась!..

«Ты очень важна для нас, пожалуйста, не бойся».

Важна! Ага, важна, чтобы расчленить и в небе подвесить. Всё, не могу ждать! Мне нужно к Кижуму. Я хочу к нему! Он меня защитит. Только он меня от всего этого может спасти. Плевать на его опасные законы. Хоть любовницей, хоть поломойкой, лишь бы только с ним, а не здесь.

И я, правда, пошла: решительно и зло, что Рау даже не попытался меня остановить, а только поплёлся следом, хотя я так и ждала, что он вот-вот на меня сзади, как напрыгнет и загрызёт. Но этого так и не произошло, он даже одеться и выйти из терема, мне позволил, продолжая просто идти следом, будто мы на прогулку вышли.

Ну, и ладно! Пусть тащится. Мне уже бояться всё равно нечего.

Странно, что вокруг всё ещё пусто и других форкошей нет. Неужели, они всё ещё в том минитереме сидят, от меня прячутся. Зачем? Я же теперь всё знаю!

Плевать! Я иду к Кижуму! Я точно иду к Кижуму!

Только снег не пустил, я в нём увязла сразу же, буквально с первых шагов, без возможности выбраться. Слёзы душили.

«Не смотри на меня так! И не помогай! Ничего не делай! Ненавижу вас!» — мысленно кричала я Рау, уткнувшись в его мягкую тёплую шкуру лицом и ревя белугой, когда он приблизился, чтобы помочь выбраться.

Он молчал и не двигался. Противный, ужасный волчара…

Когда первый приступ неконтролируемого рёва у меня прошёл, и я всё-таки отодвинулась от Рау, то сразу же увидела его отца, терпеливо сидящего рядом и, как ни странно, одного, а не в компании целой стаи форкошей.

«Выбирайся из этого сугроба, а то замёрзнешь», — посоветовал Воу, а Рау снова подставил бок, чтобы я сумела выбраться из сугроба.

И вот как мне теперь на них реагировать? Вроде бы так же ко мне относятся, а Рау, так вообще, притихший и чересчур ласковый. Даже никого больше не пригнали, чтобы меня определить на алтарь, но ведь всё равно всё это пугает.

Вот так всегда, сначала не можешь уговорить себя кому-то довериться, с трудом привыкаешь, а потом никак не можешь поверить, что те, к кому уже привык, кому доверился, на самом деле злодеи. Или даже не совсем злодеи, а просто себе на уме…

Может, это от того, что у меня так голова опять раскалывается, поэтому я ничего не соображаю сейчас?

— Спасибо, — буркнула я, когда Рау, наконец, вытянул меня на расчищенную площадку.

Телекинезом, паразит, пользуется. Выдернул меня из сугроба, как репку, без напряга, а вот Халк при такой же силе, за каким-то чёртом всё время возвращался и постоянно подавал мне руку. Морозил только. Ладно хоть, от снега помогал отряхнуться, а этот даже не подумал. А у меня вон, в валенок снег попал, растаял там, и теперь холодно и мокро. А эти смотрят на меня, делают вид, что всё нормально. Ну… Чего теперь?

«Пойдём в терем», — позвал Воу. «Нам предстоит долгий разговор».

Пойдём, чего уж теперь. Всё равно убежать невозможно. Тут хоть хорохорься, хоть нет, а дальше двух метров я от вас не ускачу, если уж и эти два метра преодолела только с позволения форкоша. Никудышный из меня диверсант.

Эй, а ты что не идёшь?