напечатанных на шепелявой библейской бумаге, и слабый запах сена. Он представляет себе Рождественский вертеп с настоящими охапками сена. Что-то, предназначенное для детей этой странной деревни, которые сейчас, как и каждый год, прячутся в подвале паба.

Постепенно, тень за тенью, глаза проясняются, и он различает дугу большого витражного окна в алтарной части церкви и уголки полуночной синевы, где маленькие окна пропускают больше холода, чем света.

Скребет что-то тяжелое по камням.

Помоги нам, приятель, — говорит Стив.

Ниш следует его голосу и присоединяется к Стиву на конце деревянной скамьи. Он берется за резное дерево, и они тащат его к большой двери. С помощью Эффи они поднимают скамью и упирают ее в стену. Несколько предметов, засунутых в задние карманы скамьи, падают на пол. По каменному полу скользят книги со страницами, похожими на жирную бумагу, и вышитые подушки для коленей.

Как вы думаете, это их выдержит?» — говорит водитель автобуса, все еще задыхаясь.

Давайте, ради бога, заходите! Полковник стоит в дверном проеме, выкрикивая приказы мисс Скарлет. Он больше не шепчет, и его повышенный голос эхом разносится по воздуху церкви.

Он протягивает руку и тащит мисс Скарлет за руку. «Нехорошо, если вы сами себя убьете», — бормочет он.

Мисс Скарлет отступает от двери, но не может оторвать взгляд от щели. Она тяжело дышит и сжимает руки в кулаки. Она похожа на азартного игрока на скачках, который наблюдает за напряженным финалом, отчаянно желая, чтобы его лошадь первой преодолела черту. В ней чувствуется маниакальный азарт человека, находящегося на грани выигрыша или потери всего.

Снаружи доносятся звуки финального спринта. Шаги, тяжелые и быстрые, хрустят по снегу и гравию. А позади — но все ближе и ближе — ровный стук копыт, приземляющихся парами с великой грацией и ужасной силой.

Мисс Скарлет задыхается, прижимая руки ко рту. В дверях появляется рука размером с окорок, украшенная множеством потрескавшихся костяшек.

Трепещет ряса, раздается глубокий вздох человека, у которого закончилась жизнь. Преподобный из последних сил бросается в церковь. Закройте дверь, — говорит он, набирая полные легкие воздуха, согнувшись вдвое.

Снаружи раздается стук копыт. С каждым последующим шагом раздается скрежет, когда преследующие существа пытаются резко свернуть, перемахнув через крыльцо.

«What about…?»

«Ушел», — говорит преподобный.

На мгновение полковнику кажется, что он собирается что-то сказать, но он решает не делать этого. Он закрывает большую деревянную дверь, и Стив позволяет скамье сползти по стене так, что она ударяется о деревянную конструкцию с гулким стуком.

«Упала, да?» — вежливо интересуется полковник.

«Да», — безразлично отвечает мясник.

В темноте они вместе, вслепую, пытаются задвинуть скамью в дверной проем. Она опускается на место, твердая и прочная, как раз перед тем, как раздается первый мощный толчок, гулко разносящийся по пещере здания. Дверь содрогается, скамья проседает на несколько дюймов, но держится. Следует еще один толчок, но он слабее первого, почти полусерьезный.

Водитель автобуса снова включает фару. Прожектор выхватывает каждого из группы в резком белом свете, отбрасывая дикие тени вокруг церкви. Водительница освещена под подбородком, отбрасывая на лицо гротескные тени. Ниш вздрагивает от света, его глаза привыкли к темноте. Эффи держит руку перед глазами, приготовившись к неизбежному ослеплению, ее тонкие черты лица задумчивы. Ниш узнал, что так она выглядит, когда ее мозг работает. Стив смотрит на водителя с чем-то похожим на убийственную ненависть. Мисс Скарлет и преподобный заключены в страстные объятия. Когда они целуются, он прижимает ее к себе, одной рукой обхватывая ее голову, а другой — поясницу. Ее руки едва достают до его спины. На его рясе видны прорези, где прошло острое лезвие, разорвав ткань и глубоко процарапав кожу. Кровь еще не высохла. Свет задерживается слишком долго, чтобы быть уместным, и наконец переходит на полковника Мастарда, который отводит взгляд с едва скрываемым яростным отвращением.

Ужасный несчастный случай, я полагаю? говорит полковник.

Раздается звук, похожий на разрыв двух присосок, и долгий низкий вздох острой необходимости.

Она не выжила, — говорит преподобный, глядя вниз на своего любовника.

«Правда? говорит мисс Скарлет с таким же восторженным удивлением, с каким она встречала бы роскошный рождественский подарок. Для меня? Ее маленькая и нежная рука лежит на груди преподобного, и она с открытым восхищением смотрит в его задумчивое лицо.

Только ты и я, — говорит он.

Ниш отводит взгляд, когда проявления привязанности возобновляются. Он смотрит на Эффи как раз в тот момент, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на него. Он кротко улыбается, как бы говоря: «Ну, это неловко». Она бросает на него взгляд, который говорит о том, что ей нужно сказать что-то срочное и важное.

Но что бы это ни было, придется подождать, потому что есть новости и похуже.

Откуда-то из глубины церкви до них доносится знакомое конское фырканье оленя.

Глава 14

Водитель автобуса размахивает фонариком, ловя на себе взгляды широких глаз и отвисших челюстей, пока все вместе пытаются понять значение шума. Прожектор отбрасывает калейдоскоп теней, перемещаясь по толстым каменным колоннам и боковым проходам, пока не достигает алтаря.

С ужасающей неизбежностью круг света освещает оленя. Фонарь отражается от его рогов, словно блестящий шар, рассыпая осколки света в самые темные тени церкви.

На мгновение олень застывает в лучах света. Впервые Ниш смог как следует рассмотреть одно из чудовищ, наводивших на них ужас. Он такой же высоты, как и резная деревянная кафедра, на которую викарий поднимается по короткой лестнице. Оно возвышается над аккуратными рядами скамей. Под мехом подрагивают рельефные мускулы существа. Его шерсть лохматая, серая, с коричневыми корнями там, где мех расходится по груди и ногам.

Лицо оленя уродливо. Совершенно отталкивающее. Настолько неестественно ужасно, что Ниш разрывается между тем, чтобы отвести глаза, и тем, чтобы застыть в полном восхищении. Это как автокатастрофа с олениной. У существа, создавшего такой великолепный силуэт — выглядевшего так лихо, несмотря на свои убийственные намерения, — действительно лицо, которое может полюбить только мать.

Но есть определенная холодная логика в том, как обычно послушные черты северного оленя — а это, пожалуй, ближайший кузен этого зверя — исказились в ходе эволюционного пути от травоядного к хищнику. Его большие черные глаза расположены на передней части морды, как у хищника, и обрамлены тяжелыми бровями и клыками короткой пушистой гривы. Из морды торчат вниз злобные клыки, изогнутые и острые, как у саблезубого тигра. Ноздри широко раздуваются, блестя слизью.

Его рога — самое большое отличие от своего двоюродного брата. Как и у горного оленя, рога оленя-убийцы разделены на