мне утреннее платье и отправила Наю к отцовскому секретарю с сообщением, что принцессе Иоланде необходимо поговорить с его величеством немедленно. То есть ещё до завтрака.

Прежде я никогда не требовала столь ранней аудиенции. Да и вообще не требовала. Уверена, отец обратит на это внимание и примет меня.

Мой расчёт оказался верен. Запыхавшаяся Ная принесла ответ: его величество ожидает свою дочь в покоях её величества.

Значит, разговаривать придётся с ними обоими. Ладно, я сама этого хотела. И всё равно сердце билось заполошной птицей, когда я шла по коридорам к матушкиным комнатам. Ная семенила чуть позади, не успевая за моим порывистым шагом. Я подбирала слова, отыскивая самые тактичные. Хотя таких набралось немного, уж очень хотелось высказать всё, что я думаю о Касторе на самом деле.

Но он наследный принц Боривии, поэтому, мысленно выругавшись, я продолжила строить дипломатичную речь.

Слуга распахнул передо мной дверь. Оглянувшись на бледную камеристку, я велела ей возвращаться в мои покои и ждать там, а сама шагнула вперёд.

Родители сидели за столом. Оба встретили меня обеспокоенными взглядами. На какие-то мгновения мне даже стало стыдно, что сейчас их расстрою. Но потом я встряхнулась и заставила себя взглянуть на ситуацию иначе – если сейчас промолчу, придётся выйти замуж за подлого изменника.

Поэтому я набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Принц Кастор спал с моей камеристкой.

Глава 14

Родители застыли, а я продолжила скороговоркой, на одном дыхании. Боялась сделать паузу и вдохнуть, потому что их величества могли вставить в неё свои возражения.

– Он сделал это в первую же ночь по приезде. Боривийский наследник оскорбил меня. И я считаю это достаточным основанием для расторжения помолвки!

– Но, дорогая… – начала мама и замолчала, виновато глядя на меня.

– Ты не можешь этого сделать, – тут же продолжил отец, подтверждая мои опасения – избежать этого брака будет не простым делом.

– Почему? – от напряжения мой голос звенел.

Руки сжались в кулаки. В этот миг я была готова бороться с собственными родителями, если понадобится, но добиться своего любой ценой.

– Потому что мы уже подписали документы, – устало вздохнул король, постарев разом на добрый десяток лет. – И если Зареван откажется от сделки, мы теряем Биртрам, серебряные рудники и семейные украшения, которые должны отправиться в Боривию как часть твоего приданого…

Приданое! Точно! Как же я могла забыть о нём?

С детства мама рассказывала нам, что полагается каждой из принцесс в качестве приданого. В моём случае из дома переехали бы только полагающиеся мне драгоценности, ещё жених получал бы доход с рудников и Биртрама. Хотя официально герцогство оставалось бы в составе Заревана и наследовалось моими детьми – от второго и далее.

И это было очень выгодной сделкой, но лишь в том случае, если заключённый брак состоится.

Если я сейчас расторгну помолвку, всё отойдёт Боривии без всяких условий. А ещё отец Кастора может счесть себя оскорблённым и объявить нам войну.

Что же делать?

Что делать?!

Отец с мамой переглянулись.

О, я знала правила династических браков. Супруги ведь могли вообще не встречаться до церемонии бракосочетания. А порой брак заключался с доверенным лицом, и невеста месяц-другой добиралась до своего нового дома. Но существовало негласное правило, регламентирующее тайные отношения – сначала наследник. Потом запасной сын. А дальше супруги были вольны иметь отношения, с кем хотели, разумеется, тщательно соблюдая при этом внешние приличия.

Своим поведением Кастор нарушил эти негласные правила. Он приехал в дом невесты и затащил мою служанку в постель еще до заключения брака. Тем самым он унизил меня. Предпочел принцессе камеристку.

И это давало право Боривии отказаться от сделки. Правда, лишь в том случае, если дать делу широкую огласку. Вывести его на международный уровень.

Но это окончательно унизит меня. Растопчет мою репутацию. После этого мои шансы на удачный брак будут равны нулю. На меня больше не взглянет никто из равных мне по статусу.

И Розан… Вот только его здесь не хватало! А ну, уйди из моих мыслей!

В общем, ситуация складывалась не самая радужная.

– Дочь, – отец выглядел расстроенным и обескураженным, – я, конечно, поговорю с принцем, но… ты уверена, что хочешь разорвать помолвку? Возможно, юноша ошибся?

Папа подсказывал мне путь к отступлению. Уверена, он тоже прикинул мысленно все варианты. Чтобы сохранить репутацию и лицо, мы должны были поступить именно так. Сделать вид, что ничего не было.

Я вздохнула.

К моим размышлениям об отступлении подключилась мама.

– Иоланда, ты уверена? – осторожно уточнила она. – Иногда обиженные девушки склонны преувеличивать. Возможно, тебе показалось…

– Возможно, и показалось, – буркнула я, поднимаясь со стула.

Оставаться здесь, глядеть на сочувствующие лица родителей, которые толкают меня на брак с мерзавцем, было выше моих сил. Именно с мерзавцем! Ведь это уже не юношеский спор за внимание принцессы, это супружеская измена! Причём ещё до начала этого самого супружества…

На душе было мерзко.

Я понимала, что король и королева Заревана связаны множеством условий. Что принцессы сами себе не принадлежат. Что мы вольны выбирать лишь из узкого списка разрешённых женихов, но…

Но как же всё это было несправедливо!

За завтраком отец был мрачен и задумчив, мама нервно перекладывала приборы и почти ничего не ела. Мы, не сговариваясь, решили промолчать о случившемся.

Оливия смотрела на родителей с подозрением. Остальные сёстры смотрели на меня. Придворные, словно чувствуя надвигающуюся грозу, вели себя тише воды, ниже травы.

И только Кастор выглядел за трапезой абсолютно безмятежным. Как всегда улыбался, шутил и… оказывал мне знаки внимания.

А я была вежлива. Холодна, но вежлива. Хотя внутри у меня всё клокотало от гнева. Так и хотелось пройтись чем-нибудь тяжёлым по его холёному улыбающемуся лицу. Лопатой, например.

От его просьбы об утренней прогулке по парку я отказалась. Боялась, исполнить своё желание. Сейчас как раз садовники работали с подходящим инструментом.

День прошёл весь на нервах, и я едва дождалась вечера, чтобы скрыться ото всех. Но стоило мне наконец запереться в своих покоях, как в дверь постучали.

– Открывай, Ида! – раздался решительный голос Оливии. – Мы знаем, что ты там.

Пришлось подчиниться. Если сёстры что-то задумали, они не отступятся. Упрямство – наша семейная черта. Я скорчила недовольную мину, но на самом деле была ужасно рада всех их видеть.

Может, вместе мы сумеем придумать, как мне избежать этого теперь уже по-настоящему ненавистного брака?

– Выкладывай, – велела Ливи, когда мы все расселись на кровати и пуфиках.

По мере моего рассказа лица сестёр вытягивались. Любопытство сменялось сочувствием и возмущением. Возможно, они переживали, что я расплачусь, но у меня на глазах не выступило ни слезинки. Во мне клокотала злость, и она требовала выхода.

– Нет, бить Кастора лопатой нельзя, – Оливия сходу отвергла моё кровожадное желание. – Он ведь принц из соседнего королевства. Боривия может объявить нам войну за нападение на наследника.

Сёстры закивали, соглашаясь с её доводами. А я вздохнула – и сама понимала, что нельзя. Незачем провоцировать конфликт с Боривией.

– Но как тогда быть? – задала вопрос самая младшая из нас.

Деризарию не хотели брать на этот сестринский совет, но она всё равно увязалась. Если Зари чего-то хотела, её не могли остановить все армии мира.

Я уже говорила, что упрямство – наша семейная черта? Так