– Ну разумеется, ты звонишь, только когда тебе что-нибудь нужно. – Голос Вивеки звучал сухо. – С твоей стороны было бы мило хотя бы изредка звонить просто так, чтобы узнать, как у меня дела.

– А ты сама часто мне звонишь? – не удержалась Анника.

Этого Вивека как бы не услышала.

– Ты говоришь, в следующую субботу?

– Да.

– Увы. Мы со Стелланом идем на концерт. Гитарист из Эстонии будет играть фламенко. Должно быть совершенно потрясающе.

Имя Стеллана Вивека нарочно выделила голосом. Чтобы Анника правильно поняла.

– Ну надо же, как здорово.

– Да, действительно.

Анника уже собиралась закончить разговор, как Вивека после неприятно затянувшейся паузы снова обратилась к ней:

– Пожалуй, я могла бы взять детей на воскресенье.

– Воскресенье? Но мы приглашены в гости в субботу Анника почувствовала раздражение. Как это типично для Вивеки – думать, что весь мир вращается вокруг нее.

– Вообще-то я думала не о вас и ваших планах, а о детях. Может быть, они хотят повидаться с ба… со мной, – поправилась она.

– Ну-у-у…

Возможно, она и права, подумала Анника.

– Что, если вы привезете их ко мне к обеду? И заберете около четырех?

Анника прикусила язык, чтобы не съязвить в ответ. Само собой, Вивека хочет, чтобы они привезли и забрали детей сами. Боже упаси доставить ей какие-нибудь хлопоты! Заехать за ними в центр или хотя бы привезти обратно? Вот еще. Но уж лучше смолчать, ведь четыре часа без детей в выходной день – это лучше, чем ничего. Вдруг они с Томом успеют сходить в кино, например? Или хотя бы в кафе. И Анника приняла предложение Вивеки. И положила трубку, в надежде, что у Тома разговор с мамой выйдет более удачным.

Так оно и оказалось, правда, все же не на все сто. Вскоре позвонил Том и сообщил, что Черстин с удовольствием посидит с внуками, но только до одиннадцати вечера. Потом ей надо спешить домой, к Стену. Он часто встает по ночам в туалет, и она не хочет, чтобы он ходил в темноте один. А то у него проблемы с равновесием – не дай бог упадет! Анника это уже столько раз слышала! Что ж, зато детей все-таки будет на кого оставить. Конечно, с вечеринки придется уйти пораньше, ну да ладно. Как бы то ни было, а все-таки здорово – выбраться куда-нибудь с Томом, хотя бы и на пару часов.

Она вдруг почувствовала, как настроение у нее улучшается. Может, она еще и постричься успеет? Анника попробовала позвонить в салон в центре. Ну и что, что стрижка там стоит семьсот крон? Разве она не может себе позволить немного шикануть? Но в салоне ее только что на смех не подняли – к ним нереально записаться даже за неделю, да и резервный список на случай отказа клиентов уже заполнен. Но они, впрочем, могут предложить ей время в начале марта. Нет, спасибо, отказалась Анника и обещала перезвонить. Что ж, придется пойти в парикмахерскую рядом с офисом.

На работе было много дел, и время до субботы пролетело быстро. За неделю поступило немало заказов: менеджеры явно расстарались – Анника редко их видела в офисе. Несколько раз появлялась Дженет, и Иене тоже бывал на месте, но Рикард и Тобиас провели в разъездах всю неделю.

В пятницу около трех часов дня Анника допечатала документ и подумала, что вряд ли кто-нибудь будет возражать, если она уйдет пораньше. Она ударно потрудилась на неделе и успела сделать все, что должна была. И теперь хотела пройтись по магазинам и купить что-нибудь нарядное для завтрашней вечеринки. Она не переживет еще одного выхода в свет в черных брюках и черном джемпере! Но ассортимент всех бутиков в торговом центре рядом с офисом Анника уже выучила наизусть и точно знала, что там нет ничего, что бы ей хотелось надеть.

В обед она успела сделать стрижку. Правда, челка получилась слишком короткой, и Аннике казалось, что она стала похожа на писательницу-лесбиянку Но зато она была счастлива избавиться от секущихся кончиков. Да и челка, вполне возможно, так и должна выглядеть. Кто знает, может, так сейчас модно, хотя у Анники и были сомнения на этот счет.

А еще она собиралась вечером тонировать волосы оттеночным шампунем. Мелированные пряди, конечно, хорошо маскируют седые волоски, которые все чаще появляются в ее пепельно-русых волосах, но с той же задачей наверняка прекрасно справится коричневая краска. Точнее, золотисто-коричневая, решила для себя Анника.

Она вышла из офиса, доехала на метро до центра и направилась в сторону торговой улицы. Ей хотелось купить платье. Анника почти никогда не носила платьев, за исключением летних, само собой. Но завтра хотелось почувствовать себя особенно красивой. И одеться понаряднее. Ради Тома. Анника прошлась по магазинам, но выбор везде оказался довольно жалкий. Невостребованных размеров остатки от распродаж, зимняя одежда мрачных цветов… Сплошное разочарование. Анника воображала себе женственное, струящееся, сексуальное платье – неужели опять придется идти в брюках? Она вышла на улицу, уже наступили сумерки. Снег, который наконец-то выпал, на тротуарах уже растаял. С крыш свисали сосульки.

Анника медленно шла по улице и вдруг замерла. В одной из освещенных витрин она увидела его. Точно такое, как она себе представляла: женственное, струящееся, сексуальное. Она зашла в магазин, нашла свой размер и направилась в примерочную. Платье сидело идеально. Тонкая темная ткань делала ее обычно невыразительно-голубоватые глаза почти черными, а может, это так падал свет в кабинке. Какая разница? Главное, Анника чувствовала себя красивой.

Она сняла платье и снова надела свою одежду, которая теперь казалась безнадежно скучной. Анника вышла в зал и подошла к кассе. Когда консультант произнес цену, Анника вздрогнула. Две тысячи пятьсот сорок девять крон? Она так залюбовалась платьем, что забыла взглянуть на ценник. Она не может себе этого позволить, это просто исключено. И что скажет Том? Не то чтобы он когда-нибудь критиковал ее покупки, скорее наоборот, но две с половиной тысячи – это чересчур. Это оплата детского сада за два месяца. Консультант смотрела на нее, улыбаясь.

– Очень красивое, – сказала она, как будто прочитав мысли Анники. – И цвет вам идеально подходит.

Большего не понадобилось. Анникарешилась. Она купит это платье. Когда в последний раз она покупала себе что-то дорогое? Не говоря уже о том, что на стрижке сэкономлено пятьсот крон. Анника достала из кошелька карту, протянула ее кассиру и поставила подпись на чеке.

Кстати, с чего бы Тому возражать? Ведь она купила это платье ради него.

– Не может быть…

– Но, к сожалению, это так. Он упал.

– Что значит – упал? – Анника не верила своим ушам. – Может, ему просто полежать спокойно, и все?

– Мама не хочет оставлять его одного. Его тошнит, и мама боится, что у него сотрясение мозга.

– Да, но… Черт!

Анника не могла скрыть своего разочарования. Том тоже начал сердиться.

– Послушай, я тоже расстроен, но вообще-то речь идет о моем отце. Он упал, ушибся и вряд ли он сделал это нарочно, чтобы испортить нам вечер.