– Послушай, Анника, – сказал он совсем другим тоном. – Я чувствую себя слегка глупо из-за… того, что было на вечеринке. Может, нам с тобой стоит об этом поговорить? – Он замолчал.

– Да ладно тебе, – начала Анника с наигранной небрежностью. – О чем тут говорить? Всякое бывает. – Она засмеялась.

Рикард по-прежнему держал ее руку в своей, и Анника снова почувствовала, как внутри у нее все сжимается.

– Да, действительно, – медленно проговорил Рикард и после паузы добавил: – Но не со мной. Надеюсь, ты не сочтешь меня навязчивым, если я признаюсь, что много думал об этом. Точнее, о тебе.

У Анники перехватило дыхание, а Рикард по-прежнему стоял, держа ее за руку Вдруг он выпустил ее и сказал:

– Я просто хотел, чтобы ты это знала.

Он тряхнул головой и улыбнулся, словно желая смягчить серьезность сказанного.

– Прости, ты спешишь, тебя ждет семья. Увидимся завтра.

Когда Анника вернулась домой, ей было тяжело смотреть Тому в глаза. Она даже собралась рассказать о том, что произошло, о словах Рикарда, но потом передумала. Сложно будет не упомянуть того поцелуя. А упоминать его не хотелось. Он не означал ничего. Ровным счетом ничего. И незачем грузить Тома лишними подробностями. Нет, она разберется со всем сама. Да и с чем, собственно, разбираться-то? Рикард думал о ней. А она о Рикарде – нет. Ну, или почти нет.

Проснувшись, Анника потянулась. Еще наверняка нет и шести. Может, удастся поспать еще часок – Микаэль редко просыпается раньше семи. Но редко и позже. Она зарылась головой в подушку, попробовала устроиться поудобнее. В комнате было темно. Том спокойно спал рядом.

Анника осторожно провела пальцем по внутренней стороне бедра, словно ища подтверждения тому, что произошло. На коже шероховатой корочкой подсохло семя. Ночью у нее не было сил пойти и принять душ. Анника улыбнулась. И двух недель нового года еще не прошло, а они с Томом уже занимались любовью. Неплохо. Может, Том прав, и этот год действительно будет хорошим?

Должно быть, она снова задремала, потому что, посмотрев на часы в следующий раз, она увидела, что уже половина восьмого. В дверях спальни стоял Микаэль, держа под мышкой плюшевого медведя.

– Можно мне к вам?

Анника подвинулась, и Микаэль забрался к ним в постель. Лег на подушку совсем рядом с Анникой, так что она чувствовала его дыхание у себя на лице. Малыш лежал тихо-тихо, как будто тоже хотел просыпаться постепенно. Том пошевелился, открыл глаза, посмотрел на часы и зевнул.

– Поздно мы сегодня, – отметил он.

"С каких пор половина восьмого утра в воскресенье – это поздно?" – мысленно съязвила Анника.

Том дотянулся до ее руки, погладил и сказал:

– Доброе утро. И тебя с добрым утром, Микаэль.

Тот сел в кровати. Он получил отмашку – день начался. В этот момент в дверях появилась Андреа в пижаме в красную полоску. И тоже проворно залезла в постель к родителям. Микаэль спрятался под одеялом Анники.

– Меня не видно!

– Видно-видно! – засмеялась Андреа и раскрыла его тайник.

Микаэль снова натянул на себя одеяло и спрятался. Игра продолжалась несколько минут, и Анника повернулась к Тому, который лежал, закрыв глаза.

– Ну разве мы не похожи на образцовую семью из рекламы?

Он посмотрел на нее.

– Вроде той, что разводит соус из порошка на ужин и ездит в отпуск на пароме.

– И устраивает возню в родительской постели в воскресенье утром?

– Точно!

– Что ж, возможно.

– Так очень уютно.

– И что же мы продаем?

Анника ненадолго задумалась.

– Кукурузные хлопья. Или стиральный порошок.

Так они лежали, пока Микаэль не пожаловался, что хочет есть. Том вылез из-под одеяла и пошел с детьми на кухню. Анника еще немного повалялась в постели, ей снова стало хорошо. Достаточно всего лишь провести одни выходные с семьей, чтобы прийти в норму. Они с Томом занимались любовью. У них удачный брак, и нет причин для беспокойства.

– Хочу устроить у себя дома вечеринку в следующие выходные. Надо разогнать зимнюю тьму. Придешь? – Рикард смотрел на Аннику в ожидании ответа. – Иене и Тобиас обещали прийти, и еще будет несколько старых друзей.

Анника сглотнула. Она считала, что ее отношения с Рикардом если и не нормализовались, то по крайней мере стали нейтральными. Вообще-то он большую часть недели – можно даже сказать, всю неделю – был в отъезде и только сегодня вернулся. Они много переписывались, но исключительно по делу.

– Ты приглашаешь нас с мужем? – заставила себя уточнить Анника.

Рикард пожал плечами.

– Как захочешь. – Его голос звучал совершенно спокойно. – Буду рад вам обоим.

Если он и почувствовал разочарование, виду не подал.

– Я поговорю с Томом. Когда это будет?

– В следующую субботу. Приходите часам к восьми.

– Спасибо. Я надеюсь, что мы сможем.

Рикард кивнул и вышел из ее кабинета. Анника погрузилась в раздумья. Раз он приглашает ее с Томом, значит, опасность миновала. К тому же он собирает гостей у себя дома, то есть дома у них с Марией. Едва ли у него могут быть какие-то сомнительные намерения. Ведь могут же они общаться просто как коллеги? В свободное время, на вечеринке. Она с мужем, он с девушкой. Анника набрала номер Тома:

– Привет, это я.

– Привет. Что случилось? – Том явно удивился ее звонку.

– Ничего. Слушай, у нас нет никаких планов на будущую субботу?

– Нет, а что?

– Нас пригласили в гости. Один коллега. Рикард, новый менеджер. Ну, ты помнишь, я говорила.

Естественно, она рассказывала о нем. Так же, как обычно рассказывала об остальных сотрудниках фирмы.

Том с радостью согласился:

– В гости – это здорово.

Но тут же в его голосе зазвучало сомнение:

– А дети?

Анника вздохнула. Эту мысль она как-то упустила.

– Что-нибудь придумаем. Мы ведь никуда не ходили вдвоем с тех пор, как отмечали нашу годовщину. Это больше полугода назад. Может, попросим твою маму с ними посидеть?

– Или твою?

– Хорошо, я позвоню своей, а ты – своей.

– Договорились.

– Хоть бы удалось!

Положив трубку, Анника достала записную книжку. Как ни смешно, но она так и не выучила наизусть номер Вивеки. Они не разговаривали с самого сочельника. В общем-то ничего удивительного, им случалось подолгу не созваниваться, но на сей раз за этим явно чувствовались некие причины. Анника нехотя нажимала на кнопки. Чем быстрее она отстреляется, тем лучше.