– Чушь все это, – процедил гинтиец. – Ничего ты не знаешь. Не дрожи так, бить не буду, если больше ничего лишнего сдуру не ляпнешь. Одни помалкивают о своих делах, а другие вопят на всю Галактику, да еще завираются…

– Лагаймы, видимо, хорошо вам платят за службу?

Морис намеревался сказать это с иронической интонацией, но побоялся, и вопрос прозвучал едва ли не уважительно.

Он ожидал услышать что-нибудь вроде «не обижают» или «не твое дело, засранец!» – но охранник ответил:

– Я не наемник, я приблудный пес. Деньгами тут ничего не измеришь.

Говорил он спокойно, почти бесстрастно, но глаза угрюмо поблескивали из-под нависающих надбровных дуг. Мориса это пугало, Чеус напоминал ему древний паровой котел, который не взрывается только благодаря прочным стенкам, а как оно клокочет и рвется внутри – даже представить страшно.

– С Вероникой он все равно поступил нехорошо, – произнес Морис твердо, хотя и с опаской.

– Да никак он с твоей Вероникой не поступал. Даже смотреть не хотел, она сама на него вешалась, проходу не давала.

– Потому что она его любила! Если вы хотя бы приблизительно представляете себе, что такое любовь!

Ему показалось, что Чеус глядит теперь уже с насмешкой. Ага, для таких дуболомов «любовь» – пустое сочетание звуков, и все-таки Морис продолжил:

– Устраивать тот розыгрыш с похищением было просто подло, она же беспокоилась!

– Там был не розыгрыш, а серьезное дело, – невозмутимо возразил гинтиец. – Обмануть-то обманули, но не твою топ-модель, а террористов, которые за Полем охотились. У него редкие способности – он «сканер», и те хотели заполучить его, как живой прибор. Могли взять в заложники родителей, сестру, племянницу – да кого угодно. Положение спас один… – Чеус как будто не сразу смог подобрать подходящее слово. – Один враг, который стал союзником, потому что эта банда и его тоже вконец допекла. Он предложил инсценировку похищения, чтобы спасти близких Поля, ради этого с ним и заключили союз. Представление разыграли на глазах у толпы народа, и террористы поверили, что этот отморозок их обошел. Ладно, о покойниках плохо не говорят… Он сделал под конец пару добрых дел и даже погиб героически – у них с лидером террористов была дуэль, и тут военные шарахнули по ним из своих орудий, не самая плохая смерть. Но как он Поля доставал – за такое надо убивать! – глубоко посаженные глаза охранника опять мрачно сверкнули. – Наверное, я бы его убил, если б меня не опередили… Ладно, это прошлые дела, которые тебя не касаются. Таких людей, как Поль – по одному на миллион, а Вероника Ло – пустое место. Разве только красивая, а во всех остальных отношениях она была ему не пара, и он сделал правильный выбор. Сказать что-нибудь хочешь?

Морис много чего мог бы сказать. Вероника Ло – не «пустое место», а потрясающая девушка, и это глупо, когда человек готов по-собачьи служить другому человеку – свидетельствует об умственной ограниченности и об отсутствии самолюбия… Но мрачный огонь, то затухавший, то разгоравшийся в глазах у гинтийца, отбил у него охоту делиться этими соображениями.

Ему хотелось заступиться за Веронику, но еще больше хотелось уйти отсюда живым. Желательно, с целой челюстью и без фингалов.

– Нет, – капитулировал Морис.

– Тогда сейчас извинишься перед его дочерью.

Марсию нашли вместе с Бланкой под хрустальным шатром около бассейна. Путаясь в словах, Морис изложил, как он сожалеет о случившемся. Он действительно сожалел о том, что поставил себя в дурацкое положение и чуть не пострадал от охранника, фанатично преданного своим хозяевам, но в то же время был твердо убежден в собственной правоте.

– Если бы он знал моих маму и папу, он бы так не сказал, – серьезно заметила девочка, обращаясь к Чеусу, после того как Морис замолчал.

– Я пошел, – отстраненно бросил Морис и направился к ажурным белым воротам.

– Подожди! – окликнула Марсия. – Я же должна тебе рассказать…

– Необязательно.

Не нужна ему их помощь. Он не смог защитить от грубых нападок Вероникину честь, но уйти отсюда, не попрощавшись, отказаться от помощи тех, кто и его, и Веронику унизил, – это он, по крайней мере, может!

– Морис, вернись! – позвала Бланка.

Она с ними заодно. Морис даже не обернулся.

Он словно пил горький, но утоляющий жажду напиток, через силу делая глоток за глотком. В глубине души завозился было страх, однако господствовала над всеми чувствами всепоглощающая обида, так что Комнаты и связанные с ними проблемы – побоку.

«Без вас обойдусь. Если вы не понимаете, что такое Вероника Ло – вы не понимаете ничего, и меня ваше мнение не интересует».

Перекинувшийся с дерева ползучий побег уцепился нежными усиками за створку ворот. Он с силой дернул створку, и оборванный стебелек беспомощно повис.

«Ага, так тебя!..» – мстительно подумал Морис, хотя растение к учиненной над ним моральной экзекуции никакого отношения не имело.

Страх, вытесненный обидой, вернулся вечером, когда за приоткрытой дверью на аварийную лестницу мелькнуло что-то чересчур просторное, заполненное предательской игрой света и тени и вдобавок благоухающее прелой соломой.

Морис оцепенел, осознав, что снова остался один на один с Комнатами.

– Ты что стоишь столбом?

Резковатый голос Шоколадной Анджелы вернул его к реальности.

За дверью была тускло освещенная лестничная площадка, замусоренная бумажками от конфет. Ничего больше.

– Морис, что с тобой происходит? – уже мягче спросила Шоколадка, пытливо заглядывая в глаза. – Возможно, я смогу помочь?

– Да… – измученно согласился Морис. – Или нет, не знаю…

– Пошли, расскажешь, в чем дело.

Морис пошел за ней по коридору, с трудом переставляя ноги. Сердце все еще трепыхалось где-то в желудке.

В самом деле, почему бы не рассказать обо всем Анджеле?

Все переменилось самым чудесным образом. Он сидит в одном из залов Фата-Морганы в Риосе, на столике – два коктейля (алкогольный и молочный с мороженым, его любимый), вазочки с закусками, роскошный, с бронзовыми обводами, театральный бинокль, предусмотрительно прикованный тонкой цепочкой к столешнице.

Колонны, потолок, пол, столики, посуда – все ежеминутно меняет цвет. Бокал с коктейлем только что был лимонно-желтым, а теперь уже телесно-розовый, да и сама столешница из белой превратилась в оранжевую.

На дисплее меню: блюда, напитки, желудочные препараты. Морис украдкой включил режим «эконом» и указал сумму, в которую должен уложиться: если будет риск перерасхода, комп его предупредит. Но это по крупному счету не имеет значения. Главное, что вокруг мерцающий праздничный полумрак, и можно хотя бы ненадолго стать частицей толпы небожителей, которая развлекается по вечерам в Фата-Моргане.