– Между прочим, это сходство не случайное, – усмехнулся Генри. – Но сравнивать Лейлу с Вероникой Ло не стоит, она может расценить это как оскорбление.

– Почему? – удивился Морис. – Любой девушке будет приятно, если сравнить ее с топ-моделью.

– Только не Лейле. Я бы не посоветовал после такого комплимента попадаться ей на глаза. Для наглядности, разница между Вероникой и Лейлой такая же, как между вот этим незамысловатым гламурным светильником над нашим столом и молнией, раздирающей ночные небеса.

Еще час назад Морис не стерпел бы, поставил бы на место подлеца, вздумавшего пренебрежительно отзываться о Веронике Ло. Но сейчас это почти его не задело, он думал только о Лейле.

– Может, если позвать ее к нам, она будет не против хорошей компании, а?

– Если бы она захотела, она бы давно уже была здесь. План базы у тебя с собой?

– Нет, – стрельнув глазами по сторонам, прошептал Морис. – Я его спрятал. Об этом лучше не тут.

Филигранный цветок из черного металла, прицепленный к отвороту бархатной куртки Генри, мелодично просигналил. Пижонский у него передатчик. Пока он общается – придумать аргументы, которые он не сможет проигнорировать с этой своей усмешечкой… Аргументы в голову не шли.

– Генри, иди сюда, – произнес цветок нежным мурлыкающим голоском. – А то мне скучно.

– Пока, Морис, – бросил Генри.

Встал, помахал Лейле и через минуту уже сидел за ее столиком.

«Это нечестно!!!»

Что здесь нечестного, Морис вряд ли смог бы внятно объяснить, но ему хотелось мерзавца-киллера убить. Ага, конечно, станет этот крашеный пижон кого-то знакомить с Лейлой, если он с ней целовался на глазах у всего зала и однозначно имеет виды на большее!

С горя Морис заказал еще одну «Марадигу», но автомат только мигнул красным глазом и сообщил, что заложенная сумма исчерпана. Разом сникнув, Морис взял бокал с остатками классического молочного коктейля. Пышная пена с привкусом мороженого осела, как и его праздничное настроение, осталось только чуть-чуть на донышке.

– Фарбе, сейчас расплатишься, встанешь и пойдешь с нами, иначе будет хуже, – произнес за спиной уже знакомый жесткий голос.

Он медленно, осторожно повернул голову. Позади стояли четверо. По лицам скользили цветные отсветы, да и что толку запоминать их невыразительные среднестатистические личины, если они наверняка в гриме.

– Плати, – негромко приказал один из четверки.

Опрокинуть столик?.. Оборвать цепочку с дорогим биноклем, который является не предназначенным для выноса инвентарем заведения?.. Сделать что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание, лишь бы кто-нибудь вмешался!

Слабый укол в шею. Но он сжимал в кулаке передатчик – консервативный, кнопочный, с дисплеем, не то что все эти стильные штучки в виде браслетов или брошек с голосовым управлением – и уже несколько минут боролся с желанием нахамить Генри.

Объяснить, как называется такое поведение, и дальше будь что будет? Или проявить здравый смысл, смириться с тем, что девушки вроде Лейлы не для Мориса Фарбе, тем более что Комнаты никуда не делись и он нуждается в помощи бессовестного киллера?

В глубине души Морис уже остановился на втором, благоразумном, варианте, но ему нравилось само по себе предвкушение безрассудного поступка, пусть даже этот поступок не будет совершен. Номер Генри мерцает на дисплее – вроде как вызов брошен! А когда в шею кольнуло, Морис понял: у него есть всего несколько секунд, чтобы позвать на помощь.

Палец на кнопке. Нажав, он слабеющим голосом пробормотал:

– Генри, на меня напали те самые, меня утаскивают…

Передатчик выхватили. Впрочем, в этом не было необходимости – Морис уже утратил способность сопротивляться. Вектин или какой-то другой препарат аналогичного действия.

Его выдернули из кресла, поставили на ноги, повели по проходу между столиками. Сквозь голограмму с актиниями – когда вошли внутрь, она превратилась в неосязаемое цветное облако. Потом сквозь другую, с танцующими саламандрами, которые становились то золотыми ящерицами, то огненными женщинами, то языками пламени.

Видимо, ведут к ближайшей двери.

Люди вокруг смеялись, ели, разговаривали, не обращая внимания на пробирающуюся к выходу компанию.

Краем глаза Морис заметил, что Генри и Лейла поднимаются из-за столика.

По ажурной лесенке наверх, на перекинутую через весь зал открытую галерею, с которой свисает множество причудливых светильников и сверкающих украшений. Он спотыкался, но его с двух сторон поддерживали под руки.

На площадке в центре зала начался «танец машин» – абстрактного вида механизмы, все назначение которых состоит в том, чтобы видоизменяться под музыку. Поступая в технический колледж, Морис вначале хотел выучиться на наладчика таких штуковин – те ребята, по слухам, гребут деньги лопатой, – но не прошел по конкурсу.

Он увидел, что Генри и Лейла тоже поднялись наверх и идут по перпендикулярной галерее, дистанция сокращается. Если киллер хочет его выручить, зачем он взял с собой девушку, это же опасное дело!

Нет, скорее всего, Генри так и не услышал призыва о помощи, но решил все-таки познакомить Мориса с Лейлой. А может быть, она сама об этом попросила?..

Так или иначе, уже поздно. На Мориса нахлынуло горькое удовлетворение: он обречен, но хотя бы кто-то из окружающих понял, что поступал с ним черство, и стремится загладить свою вину.

Парочка остановилась. Ухватившись за перила, Лейла стащила свои блестящие сапожки на высоченных шпильках – один, потом второй, отдала их Генри.

Поворот. Похитители Мориса торопились. Спуск по лестнице, он полетел бы кубарем, если бы его не придержали.

А вот и дверная арка, над ней нависает внушительных размеров кинетическая скульптура с цепочками и шестеренками. Рядом табличка:

«ЧАСЫ В ПРОСТРАЦИИ. Автор – Рой Глебов. Ниар».

Генри и Лейла бегом сбежали по другой лестнице, бросились наперерез.

«Как она торопится, чтобы со мной познакомиться… Даже обувь ради этого сняла! По крайней мере, я успею крикнуть, что люблю ее, люблю с первого взгляда. Я смогу закричать или нет?..»

Собственные губы казались Морису резиновыми.

«Ничего, она по глазам прочитает, что я люблю…»

Слезы горького умиления затуманили обзор, но он все-таки рассмотрел, что арка ведет не в Комнаты, из которых нет возврата, а на площадку с аэрокарами. Его увезут отсюда обычным способом, и все будет шито-крыто.

Лейла и Генри остановились. Видимо, почувствовали, что происходит что-то неладное.

Мориса волокли к проему, а он мог только покорно переставлять ноги и беспомощно смотреть на Лейлу.

Когда «Часы в прострации» обрушились со стенки вниз, перекрыв проход, он в первый момент решил, что это одна из запрограммированных метаморфоз, регулярно происходящих с кинетической скульптурой.