Рут вырвала его из этой холодной пустоты. И Такер больше не сможет жить так, как жил до встречи с ней. Да он и дня не проживет, не видя ее сияющей улыбки, не слыша ее серебристого смеха, не касаясь ее теплых медовых губ… Нет, он больше не хочет никого терять.

Он так привык, куда бы его ни заносила судьба, возвращаться в свой город, в свою пустую квартиру, к своему ненавистному образу жизни. Но сейчас это означало расстаться навсегда с женщиной, которую он любит так, как никого прежде не любил. Значит, настала пора менять свои привычки.

Такер осмотрелся. До разворота оставалось около мили, но впереди, сразу за перекрестком, виднелась бензоколонка, он повернет там.

И поедет домой. К своим родным.

Проехав перекресток, Такер притормозил, и тут ехавший по соседней полосе серебристый автомобиль занесло на скользкой дороге. Он врезался в бок его машины. Такер успел лишь повернуться и инстинктивно выбросить вперед руку.

Такер сидел, опершись спиной о подушку, и ждал медсестру, которая пошла за документами на выписку.

Одна нога у него была в гипсе, рука забинтована. Могло быть и хуже, подумал он и почувствовал прилив радости, что так легко отделался. Единственное, что его безмерно раздражало, — не окажись он неожиданно в травматологии, он уже был бы с Рут. А перелом, порезы и царапины — это все пустяки.

Вернулась медсестра. Она поставила на постель переносной столик с прикрепленным к нему листом бумаги и подала ручку.

— Кто за вами приедет?

— Н-не знаю… — Его рука дрогнула, он опустил ее на столик. — Никто не знает, что я здесь.

— Может, надо позвонить кому-то? — Жесткое лицо медсестры смягчилось, она вопросительно смотрела на Такера.

Как все изменилось за каких-то несколько дней. Случись такое пару недель назад, до встречи с Рут, Такер не колебался бы ни секунды, сразу же распорядился бы позвонить его секретарю или кому-то из коллег, чтобы они приехали и отвезли его домой. Но теперь… Он никуда не поедет, не увидевшись с Рут.

— Рут Марш, — сказал Такер, решительно кивая головой, и назвал телефонный номер.

Сестра ушла, а Такер погрузился в невеселые мысли. Простит ли она его, приедет ли? Или отвернется так же, как он отвернулся от нее? Она имеет полное право так поступить.

В коридоре послышался шум, и палата наполнилась людьми. В наличии было все семейство Бэбкок. Рут осторожно присела на краешек кровати, боясь потревожить сломанную ногу, и взяла Такера за здоровую руку. Ему показалось или она в самом деле плакала?

— Это просто чудо, что мы не разбились по дороге! — сообщил дядя Орен. — Наша малышка Рут гнала как сумасшедшая.

— Не выдумывай! Она ехала очень аккуратно, — возразила тетя Ширли. — Ей просто не терпелось попасть сюда, вот и все.

Если Рут и была смущена тем, что выдают ее секрет, то на ее лице это никак не отразилось. Она неотрывно смотрела на Такера.

— Вы хотите кому-нибудь позвонить? — спросила она. — Может, у вас дома есть кто-то, кому нужно сообщить об аварии? Какие-нибудь родственники, хотя бы дальние…

Сообщить? Ну, разве что попросить коменданта дома присматривать за квартирой, пока его не будет. Такер медленно покачал головой. Все замолкли, сочувственно глядя на него. И он ощутил вдруг, как сердце его переполняется благодарностью и любовью к этим людям. И понял, как надо ответить на вопрос Рут.

— Есть у меня родственники, есть, — произнес он. — Это вы. Все вы.

К его великому облегчению, Рут понимающе улыбнулась и наклонилась к нему, чтобы поцеловать. И больше ничего не осталось — только она, ее милое лицо, ее мягкие губы. Такер притянул Рут к себе, чувствуя, что больше никогда ее не отпустит. Все его страхи и сомнения развеялись как дым. И лишь одно было важно — чтобы она была всегда рядом… всю оставшуюся жизнь.

— А не закрепить ли нам официально наше родство? — произнес Такер. — Рут, ты пойдешь за меня замуж? Для меня это будет самым большим счастьем.

— Да, — ответила Рут, и все радостно загомонили.

Церковь в Уиллоу-Глен была забита до отказа. Главная дверь, из которой Рут и Такеру вскоре предстояло выйти рука об руку, была украшена огнями и гирляндами из кедровых веток, а у алтаря, перед которым они сейчас стояли, над их головами свисала с высокого канделябра веточка омелы… или остролиста?.. Рождество…

Год прошел в хлопотах. Такер распрощался с Александрией и основал свою собственную консалтинговую фирму в Портсмуте, неподалеку от Уиллоу-Глен. Борис и тетя Ширли уехали в Лас-Вегас, где и поженились. Рут же развила бурную деятельность, готовя пышную свадьбу. Решено было заключить брак на Рождество, тогда и все последующие годы оно будет для них самым радостным праздником.

Хотя дело происходило в праздничный день, все скамьи за спинами Рут и Такера были заполнены. Со стороны жениха присутствовало несколько его приятелей и коллег, все же остальные места заняли родственники невесты.

Малышка Энджи, стоявшая рядом с Брук, нетерпеливо вертела головой и хлопала по коленке корзиночкой с лепестками роз. Ее брат в строгом костюме шафера, сопровождавший Такера, перегнувшись, посмотрел на сестренку и сердито зашикал.

Такер с трудом сдерживал смех. Рут залюбовалась им. Она никогда еще не видела его таким веселым. И счастливым.

Какое счастье, говорила она про себя, что на прошлое Рождество случилось чудо и они встретились. Такер повернул к ней светящееся радостью лицо.

— Ты хорошеешь с каждым днем, — прошептал он. Рут заглянула ему в глаза. Нет, она больше не чувствовала себя серой мышкой, бесцветной младшей сестренкой, даже стоя рядом с ослепительной сестрой, выступающей в роли подружки невесты.

Священник кашлянул, прочищая горло, и приступил к церемонии. Рут, вызубрившая наизусть слова брачного обета, тем не менее нервно теребила листочек с текстом, который она на всякий случай засунула в букет. Такер сжал ее руку.

Все шло как надо. Но вот его преподобие повернулся к сидящим на скамьях.

— Кто выдает замуж эту женщину?

Рут похолодела. Она собиралась попросить священника пропустить эту часть церемонии, но потом замоталась с нахлынувшей толпой родственников и про все забыла.

Церковь наполнилась шорохом и шелестом. Рут обернулась. Ее родственники — тетушки, дядюшки, двоюродные, троюродные братья и сестры — все как один поднялись на ноги и нестройным хором проговорили:

— Мы. Мы все.

Рут прижала руку к щеке. Такер наклонился к ней.

— Мне так неудобно, — прошептала Рут.

Он ласково сжал ее плечо.

— Что ты, на меньшее я бы и не согласился.

Я тоже, подумала Рут. То, о чем она мечтала в прошлое Рождество, стало явью. У нее есть наконец своя, полная семья.