Я перекатываюсь набок, прижимаясь к Булату всем телом, руку кладу на грудь, как и раньше.

— Я никогда не смотрела на других мужчин, — говорю шепотом. — Я тебе не изменяю.

Булат издает шумный вздох и снимает с себя мою руку.

Боль вновь забирается под кожу, но я говорю себе не отчаиваться. Он ведь приехал ко мне, и мы все еще лежим рядом.

— Где ты был эти дни? 

— Это не твое дело, Таисия, — следует безаппеляционный ответ. — Спи. 

Заслышав тяжелую поступь шагов, я отворачиваюсь от окна и непроизвольно впиваюсь пальцами в стенки чашки. Булат в джинсах и без футболки заходит на кухню. Ночью я не ошиблась — его кожа действительно более загорелая, чем была, и начинает казаться, что он стал еще красивее. 

— Доброе утро. 

— Доброе, — отзывается он с заспанной хрипотцой и указывает глазами на кофемашину: — Сделаешь?

Я отставляю чашку на столешницу и лезу за зернами. Напоминаю себе не суетиться, потому что он никуда не уйдет, а вот моя торопливость будет выглядеть смехотворной. Хочу вернуть себе достоинство в его глазах.

— Завтракать не будешь? — Еще до того, как Булат успевает осадить меня взглядом «Ты опять?», поясняю: — Мне кажется, что не спросить будет невежливо. Вдруг ты все-таки голоден, а я ничего не предложу.

Я опускаю перед ним чашку с кофе, но напротив не сажусь, хотя очень хочется. Еще больше хочется к нему на колени, но сейчас эта роскошь мне непозволительна. Правильно говорят: ценность того, что имел, осознаешь только, когда потеряешь. Не так уж и мало у меня было, если посудить. 

— Твою сумку разобрать? 

— Домработница разберет. — Телефон, лежащий рядом с его локтем, звякает, и Булат в него смотрит. — Ты на учебу ходишь?

Я не сразу понимаю, что вопрос адресован мне, а потому отвечаю с заминкой.

— Ты про итальянский или вождение? Хотя неважно… Я хожу и туда, и туда. Недавно был первый тест. Это на итальянском. У нас с подругой лучшие результаты в группе.

Быстро что-то напечатав, Булат откладывает телефон и подносит ко рту чашку.

— Еще одна подруга? 

Это вопрос неожиданно меня задевает, но я не могу понять, почему. Наверное, дело в его тоне — он сомневающийся. Будто Булат не верит в то, что у меня могут быть друзья.

— Да, еще одна, — говорю намеренно громко. — Ее зовут Лариса, я тебе про нее рассказывала. Лариса и Марина. Всего две подруги — это не так и много. Меня есть за что любить, даже если ты считаешь иначе.

— Уверена, что они тоже считают тебя подругой?

Я обнимаю себя руками. Для чего он это спрашивает? Хочет убедить меня в том, что я дурочка, не разбирающаяся в людях? Чтобы когда он уйдет, я стала сомневаться в том, что в моей жизни есть те, кому я небезразлична? Конечно, Марина и Лариса мне подруги. С Мариной я переписываюсь почти каждый день, но из-за ее работы и моих курсов видеться получается не всегда, а Лариса сама всегда зовет меня куда-нибудь посидеть. Я ей никогда не навязывалась.

— Ты их не знаешь и не знаешь, как мы общаемся. У нас все по-настоящему. Здесь ты ничего не можешь испортить.

Булат отодвигает недопитый кофе и встает. Рядом с ним мое сердце превращается в клубок, из которого каждый его уход вытягивает нити. В левой половине груди ноет. Сейчас он уедет, и я снова останусь без него.

— Я не сказал, что тебя не за что любить. Ты слишком одержима идеей всучить каждому встречному свою дружбу и слишком доверяешь людям. Сама подставляешься. 

Я моментально хочу оспорить его слова про дружбу. Они звучат обидно и совершенно не обоснованы: с Мариной у нас произошла симпатия с первого взгляда, а Лариса меня сама выбрала. Не делаю этого лишь потому, что мозг цепляется за первую произнесенную фразу, и начинает судорожно ее обрабатывать. Булат не считает, что меня не за что любить. То есть он думает, что на самом деле меня есть за что любить? По логике выходит так?

— Думаю, что ты ошибаешься, — все, что я говорю. 

Булат как и обычно не спорит. Он вообще этого не делает, будто считает, что одной его реплики достаточно для того, чтобы принять ее как истину. Эта черта в нем одновременно выводит меня из себя и восхищает. Я бы хотела уметь говорить так: лаконично, чтобы окружающие ко мне сразу прислушивались. Возможно, когда-нибудь научусь.

Булат идет принимать душ, а я сажусь на кровать с книгой и пытаюсь читать. На деле это уловка, чтобы провести побольше времени с ним рядом. Вдруг он захочет поинтересоваться еще чем-нибудь, пока будет одеваться. То, что просить прощения за Фиделя он у меня не собирается, я уже поняла.

— Хорошего тебе дня, — говорю на прощанье в прихожей. 

Вопрос о том, когда он приедет, прилипает к кончику языка подобно клею. Услышать еще раз «Не твое дело, Таисия» — слишком невыносимо. Лучше буду думать, что Булат не сказал, потому что я не просила.

После его ухода я заставляю себя вновь взяться за книгу. То, что моя любовь к Булату быстро не пройдет и продолжит меня мучить, я уже поняла, а значит, нужно учиться с этим жить. Дай мне волю — я все свободное время буду грустить о нем. Так и с ума сойти не долго. 

На чтение первых двух страниц уходит почти час, потому что мысли так или иначе возвращаются к нему. Обгладывают каждое свежее воспоминание: наш секс и утренний разговор в попытке разыскать признаки того, что я ему небезразлична. Обычное занятие.

Наконец, писательскому мастерству автора удается взять верх над моими эмоциями, и я погружаюсь в повествование. Заказала целую стопку книг в интернет-магазине неделю назад, когда освоила виртуальный шоппинг по совету Марины.

Когда сюжет подходит к развязке, а в груди начинает ухает от любопытства и переживаний, в дверь неожиданно звонят. К глазку я подхожу не без настороженности — Булат всегда открывает своими ключами, а Михаил пишет СМС.

Вид гостьи по ту сторону заставляет напрячься и быстро себя оглядеть. Вживую эту девушку я видела ее лишь раз издалека, но и этого было достаточно, чтобы ее образ навсегда впечатался в мои мысли. За дверью стоит Карина.

Я беру несколько секунд, чтобы утихомирить вспышки вопросов и поворачиваю замок. Прятаться не собираюсь. Если пришла — пусть скажет, для чего.

— Здравствуйте, — здороваюсь первая и для придания себе уверенности скрещиваю локти на груди. 

Внутри неприятно тянет: вблизи избранница Булата еще красивее, чем издалека. От нее веет утонченным парфюмом и дороговизной, а вещи сидят просто идеально. Такую как она хочется подолгу разглядывать, и будь она не ненавистной мне Кариной, а незнакомой девушкой, и мы находились в парке, так я бы и сделала.

Она тоже меня разглядывает. Наверное, ей еще любопытнее, чем мне. Я-то ее видела, а вот она меня вряд ли.