кто бы это мог быть. С Драгомиром все шло хорошо: Гейб мягко передал его Джошу, так что если возникнут проблемы (но и их не ожидалось) — это дело Джоша, а не Гейба. Разумеется, ни Джош, ни Драгомир еще не успели натворить никаких глупостей. А в Праге он недолго, так что пока не набрал себе других информаторов. Черт, он тут не так долго, чтобы заработать себе врагов в конкурирующих разведках. Разве что эта проклятая Ледяная дама, но он едва ли привлек ее внимание.

Лед. Магия. Точно. Тот самый Лед, в рядах которого служит эта честная кагэбэшница.

Гейб спустил ноги с кровати и сунул их в тапки. Эта дрянь в голове не спала, насколько он мог судить, а может, она вообще никогда не спала. Порой ему казалось, что она бегает кругами — бессмысленно, как белки ночами скачут по чердаку. Что ж, если дрянь и подозревала, кто ждет его по ту сторону двери, то не говорила.

Гейб посмотрел в глазок и обнаружил, что с другой стороны его приветствует уимблдонский голубой глаз.

— Боже, Алистер. — Гейб завозился с цепочками и засовами, которые покрывали дверь: его мелкая моторика еще не совсем проснулась. — Вы хоть в курсе, который час?

— О, полагаю, для односолодового никогда не поздно. — Едва дверь открылась, Алистер сунул Гейбу руку для крепкого приветствия. — Как вы тут? Рад, что не засиживаетесь на работе, что вас не заставляют выпивать и ужинать с каким-нибудь усатым славянским громилой.

Гейб заподозрил, что Алистер уже порядочно выпил скотча.

— Я просто пытался поспать. Черт, — добавил он, от усталости становясь несдержанным. — Следующие несколько недель будут безумными. Проверки в штабе, а потом...

А какова роль британцев в «Анхизе»? Черт. Может, этот полночный визит — тщательно продуманная уловка Алистера, чтобы вытянуть из него информацию? Стоит запомнить этот прием на будущее.

— Тем более вы будете рады, что я заскочил. — Алистер рылся в шкафах Гейба в бесплодных попытках найти чистые стаканы, без разводов от воды и моющего средства. — Наш друг дает вам поспать?

Гейб замешкался в дверях своей тесной кухоньки.

— Он, хм... Она...

Гейб все еще был озадачен странным притяжением, которое чувствовал, следя за Морозовой и чешской студенткой. (Эта русская действовала от имени Льда или КГБ?) Странное притяжение у Влтавы. Будто бы эта тварь внутри него... была встревожена. Даже напугана. Это как-то связано с Пламенем? Или Морозова что-то сделала? Он чувствовал, как сама река — ее воды — текла подо льдом, и что-то стихийное прорывалось сквозь него, словно играло на струнах природную симфонию. Это не ощущалось как что-то зловещее, скорее — просто ошеломило его. Но с тех пор его безбилетный пассажир стал поспокойнее. Словно он совпал с чем-то в Гейбе, наконец нашел свое место.

— Он... ведет себя лучше, — наконец проговорил Гейб.

Гейб теперь гадал, было ли преследование студентки частью шпионской работы или колдовских забот Морозовой. Загадки, в которых он так хорошо разбирался — игры Востока и Запада, — внезапно получили третье измерение, путающее все карты. От этого болела голова. Не то чтобы в последние дни ей требовалась в этом помощь.

Алистер кивнул, очевидно довольный, и поставил два стакана на шаткий кухонный стол.

— Тогда приступим. — Он откупорил бутылку «Грантс», которую взял у Гейба, и щедро налил им обоим.

Гейб поморщился. В первую ночь, когда он не чувствует похмелья от... бурления этого существа в своей голове или не задерживается допоздна по «официальному» делу, ему приходится мириться с вторжением надоедливого британца.

— Так чего вы хотите?

Алистер сделал глоток скотча и отшатнулся, словно его толкнули.

— Боже правый. Конечно, иного, чем эта мерзость. — Он вздрогнул, ударил себя кулаком в грудь, сделал еще глоток, на этот раз менее резкий. — Я был в «Водолее», болтал с мисс Римз. Знаете, как это бывает: она переживала, как вы справляетесь с тем, кто морочит вам голову, так сказать.

Так это Джордан виновата. Гейб поморщился.

— Видя, что вы не желаете принять помощь мисс Морозовой... — Алистер очертил в воздухе круг бокалом. — Я подумал, что мне стоит предложить вам свои услуги и обучить вас тонкостям обращения с магией элементалей.

Гейб посмотрел на кухонные часы. Иными словами, Джордан выперла британца из бара перед закрытием, и он искал предлог, чтобы пить дальше.

— Ваши услуги?

Алистер улыбнулся.

— По совладанию с вашей новообретенной магической способностью, разумеется. Вы ведь хотите ею пользоваться? Жаль, если она пропадет даром.

Гейб схватил свой бокал и залпом выпил половину, чтобы придать веса своим словам.

— О. Так вы зовете меня в свой тайный магический клуб?

— Любой может творить магию, если найдет достаточно времени на обучение. Но представьте, какой хаос возник бы, если бы весь мир увлекся этим. И к чему бы привели все эти злоупотребления.

Гейб нахмурился.

— Так вы решили допустить меня к тайне из-за... этого существа в моей голове.

— Ну, да, ваша ситуация — это аномалия. Аномалия, которую нужно исправить. — Алистер робко потягивал виски, будто боялся, что тот может его укусить. — К счастью для вас, я кое-что разузнал и пришел к выводу, что мы сможем научить вас использовать вашего приятеля так, как будет выгодно вам.

Выгодно. Приманка. Гейб увидел крючок в словах Алистера, но все равно поплыл к нему. А вдруг он сможет использовать безбилетника в своих целях — даже в работе? Легкая приправа к шпионской кухне, лапка кролика в кармане, чтобы вернуть ему благосклонность Фрэнка. Поможет обратить на него внимание, добавит харизмы и убедительности его болтовне и даст ему небольшую фору перед кагэбэшниками, даже перед Морозовой — нет, особенно перед Морозовой.

Новая гонка вооружений. Если КГБ использует ведьм в шпионской работе, глупо отказываться от такого преимущества.

О боже, какие радужные перспективы. Конец застоя и череды неудач, в которой он оказался с той проклятой ночи в Каире. Прогресс. Больше никаких обеспокоенных взглядов от Фрэнка и Джоша, никаких многозначительных шепотков за спиной в посольстве.

— Хорошо. — Он допил бокал. — Покажите, что у вас там.

Алистер усмехнулся в ответ.

— Идите сюда.

***

Алистер начал с простейших элементов: щепотка обычной земли, взятой из какого-то ближайшего колхоза, пузырек с очищенной водой, веточка с дерева, которое он считал дубом — хотя Гейб сомневался, что обучение навыку различать деревья входило