Перед самым ужином Джаред отправил Сиа кратенькую записку:

Каждое слово ощущалось им как рана, как предательство. Поэтому Джаред и корпел сейчас над работой.

До башни сапиента за ним следовали двое, в этом Джаред не сомневался, но по Протоколу войти внутрь они не могли. Башню при дворе, эдакую каменную твердыню, отдали под покои королевских сапиентов, но, в отличие от башни в поместье Смотрителя, эта полностью соответствовала Эпохе. Ее набили моделями солнечной системы, перегонными кубами, книгами в кожаных переплетах, превратив в насмешку над наукой. Не башня, а настоящий лабиринт! В первые дни при дворе Джаред обнаружил коридоры и катакомбы, незаметно выводящие на конюшню, на кухни, в прачечные, в винокурни. Оторваться от шпионов Сиа было легче легкого.

Впрочем, Джаред перестраховывался. Уже несколько недель лестница, ведущая к Порталу, охранялась его собственными изобретениями. Половина пауков на пластмассовой паутине были наблюдательными устройствами.

– Аттия! Аттия, ты меня слышишь? Это Джаред. Ответь, пожалуйста!

Это его последний шанс. Появление Смотрителя доказывало, что экран исправен. Ловко включенное мерцание не обмануло Джареда: отец Клодии прервал соединение, чтобы не отвечать на вопрос Финна.

Джаред подумывал разыскать Кейро, но Аттия казалась надежнее. Джаред подключил запись ее голоса, ее изображения, которые они с Клодией видели в Ключе; подсоединил поисковый механизм, который при нем однажды использовал Смотритель. Джаред часами экспериментировал со сложными выходными сигналами. Он почти потерял надежду, когда раздался треск, мигнула панель управления и Портал ожил. Джаред искренне надеялся, что Портал ищет Аттию, определяя ее местоположение в огромной Тюрьме. Но клятое устройство гудело целую ночь, и изможденный сапиент не мог избавиться от ощущения, что мучается напрасно.

Джаред допил воду, вытащил из кармана часы Смотрителя и положил на стол.

Кубик звякнул о металлическую поверхность.

Смотритель сказал ему, что этот кубик и есть Инкарцерон.

Джаред легонько крутанул его мизинцем.

Такой маленький.

Такой непонятный.

Тюрьма, которую можно носить на часовой цепочке.

Каких только исследований Джаред ни проводил над кубиком, но не выяснил ровным счетом ничего, даже его плотность. У кубика не было ни магнитного поля, ни какой-то энергии. Ни один из инструментов Джареда не мог проникнуть в его серебристые глубины. В кубике неизвестного состава скрывался целый мир.

Точнее, так сказал ему Смотритель.

Джареда вдруг осенило, что исходит он исключительно из слов Джона Арлекса. Вдруг это лишь подарочек с подколом, прощальный сюрприз для дочери? Вдруг Смотритель солгал?

Тогда почему он, Джаред, ничего не рассказывает Клодии?

Рассказать нужно немедленно. Клодия должна узнать правду. Тут же появилась неприятная мысль о том, что Клодия должна узнать и о его соглашении с королевой.

– Аттия, Аттия, пожалуйста, ответь мне!

В ответ из кармана раздался писк. Джаред вытащил сканер и негромко выругался. Может, шпионам королевы надоело храпеть на крыльце башни и они пошли его искать?

По подвалам кто-то крался.

– С тропы сходить нельзя! – рявкнул Кейро, всматривавшийся в заросли.

– Говорю же, я имя свое слышала.

Кейро нахмурился и слез с коня:

– Верхом там не проедешь.

– Тогда поползем. – Аттия уже опустилась на корточки. В зеленом сумраке корни беспорядочно переплетались под колючими верхними листьями. – Низом поползем. Думаю, тут близко.

Кейро мешкал.

– Если свернем с тропы, Тюрьма решит, что мы мухлюем.

– С каких пор ты боишься Тюрьмы? – Аттия посмотрела на Кейро, и тот ответил недобрым взглядом: подкалывать его девушка умела мастерски. – Жди здесь. Я сама справлюсь, – проговорила она и поползла прочь.

Раздраженно зашипев, Кейро крепко привязал коня и пополз за Аттией. Опавшие листья были мелкими и хрупкими, они хрустели под коленями, прокалывали перчатки. Корни расползались гладкой металлической сетью. Вскоре Кейро понял, что корни – толстые провода, они удерживают листву, как балдахин, и уползают в почву Тюрьмы. Голову не поднять. Кейро сгорбился, но стальные шипы и колючки цеплялись за волосы и рвали их.

– Нагнись ниже, – шепнула Аттия. – Плашмя ляг!

Распоров алый камзол на плече, Кейро злобно выругался:

– Мать твою, ничего же не…

– Прислушайся! – Аттия замерла, ногой едва не припечатав Кейро нос. – Слышишь?

Голос. Казалось, это шипят помехи или трещат колючие ветви, раз за разом повторяя три слога.

Кейро потер щеку грязной рукой.

– Ну, шевелись! – шепнул он.

Не джунгли, а бритвы с ножами! Аттия цеплялась за опавшие листья, проталкивая себя вперед. В воздухе стояла пыль, мелкая, как пыльца, и девушка чихнула. По голове, шкворча, прополз «жук». Аттия обогнула толстый ствол и увидела стену темного строения, будто вплетенную в колючие шипастые заросли.

– Точь-в-точь как в книге Рикса! – пролепетала она.

– В какой еще?

– Про красавицу-принцессу, которая целый век проспала в разрушенном замке.

Недовольно ворча, Кейро продирался сквозь колючки.

– И что?

– Однажды в замок залез вор и украл кубок. Принцесса обернулась драконом и дала вору бой.

Кейро подполз поближе к Аттии. Грязь и пот превратили его светлые волосы в патлы.

– Я вконец свихнулся, раз тебя слушаю. Так кто победил?

– Дракон. Принцесса проглотила вора, а потом…

Затрещали помехи. Кейро улегся в пыль рядом с Аттией. Колючие побеги вились по стене из темного глянцевого кирпича. Плющ почти задушил крохотную деревянную дверь.

Из-за нее донесся трескучий, шелестящий голос:

– Кто там?

– Это я, Клодия! Я обыскалась вас.

От облегчения Джаред прикрыл глаза, потом отворил дверь и впустил девушку. Поверх вечернего платья она накинула темную мантию.

– Финн здесь?

– Финн? Нет…

– Он вызвал самозванца на дуэль. Можете такое представить?

Джаред снова повернулся к экрану:

– Боюсь, что да, Клодия.