Он снял трубку, позвонил администратору и попросил передать красивой девушке, которая читает книгу в холле, чтобы та поднялась в номер 605.

Через десять секунд в дверь постучали.

Вот это оперативность!

– Мужской парикмахер! Hairdresser! – выкрикнул гнусавый голос за дверью.

Если красавица-актриса неожиданно не подхватила насморк или не стала подрабатывать парикмахером, то это явно была не она.

– Sorry?

Аджаташатру не знал местных нравов, но ему показалось странным, чтобы в отеле, даже такого класса, кричали в коридоре, предлагая клиентам парикмахерские услуги. А потом, все кажется странным и подозрительным, если при тебе чемоданчик, в котором сто тысяч евро.

– Спасибо, не нужно.

– Тогда вы должны, по крайней мере, расписаться, что я у вас был.

Расписаться? Это выглядело серьезно. Да и стоит ли бояться какого-то парикмахера?

– Где расписаться? – спросил доверчиво индиец, открывая дверь.

– Где расписаться кровью? – поправил его невысокий человек со смуглым лицом.

Сказав это, незнакомец выставил вперед ногу, чтобы не дать двери закрыться, и вытащил из кармана своих дешевых брюк с застроченными складками автоматический нож. Парикмахеры теперь не то что раньше.

– Очень жаль, но с этим я завязал, – с иронией сказал экс-факир, показывая свои предплечья, покрытые шрамами.

Но ему стало не по себе.

– У меня сообщение от Густаво, – продолжал мужчина по-английски с сильным итальянским акцентом.

Его лицо, необычная внешность и манера одеваться напоминали водителя французского такси.

– Пустого?Такого не знаю. Меня зовут Кауравы.

Кажется, эта реплика не пришлась итальянцу по вкусу, он двинулся вперед, сжимая в кулаке нож. Аджаташатру резко отскочил назад, уклонившись от удара, но это позволило нападавшему ворваться в комнату. Вспомнив о последней схватке в Барселоне, а точнее, об ударе прямо в лицо сумкой-холодильником, индиец решил действовать так же и двинул чемоданчиком, который держал в руке, по носу итальянца, так сказать, завершил обмен любезностями. Тот с грохотом со всего размаху впилился лицом в дверцы шкафа, стоявшего в коридоре.

Путь был свободен. Но всего на несколько секунд, ровно на столько, сколько потребуется цыгану, чтобы прийти в себя. Тогда Аджаташатру воспользовался этим и выскочил из номера. Он бросился к пожарной лестнице и понесся, перепрыгивая через ступеньки, словно за ним гнался злодей, жаждущий превратить его в решето, что, впрочем, было недалеко от правды.

Затем он оказался в холле на уровне бюро обслуживания, проигнорировал последний курс индийской рупии и со всех ног помчался к выходу, пробежав, и даже не заметив этого, мимо красавицы Софи, которая все еще ждала его, чтобы пойти обедать.

* * *

А в эту минуту потрясенная Софи Морсо наблюдала, как Аджаташатру мчится сломя голову из отеля с чемоданчиком в руке. Поскольку Эрве недавно сообщил ей прекрасную новость об авансе в сто тысяч евро, она предположила, что ее новый друг уносит ноги вместе с чемоданчиком. А это подействовало на нее как полновесная пощечина. Ее понятия о дружбе и доверии сильно пошатнулись. Как он мог так поступить? Она его подобрала, приютила, приодела, уделила ему свое внимание и время. Одним взмахом ресниц нашла ему издателя.

Она вздохнула. На самом деле этот человек – просто безбилетный пассажир, воришка, живущий мелкими кражами. Чего она ждала? Гони природу в дверь, а она влезет через окно со скоростью священной коровы. Она чувствовала себя преданной, брошенной, как использованный бумажный платок, и дала себе слово быть бдительной, когда из чемодана «Вюиттон» появится очередной индиец. Все кончено. Она в ярости бросила на пол книгу «Зимним утром на дороге заунывно воют кролики»Анжелики Дютуа Деламэзон и заперлась в своем номере.

А в эту минуту Жерар Франсуа пробирался на своем скутере среди жутких римских пробок. В его багажнике лежал контракт, подписанный этим странным писателем. Он уже представлял себе его бестселлер на полках самых крупных книжных магазинов, переведенный на тридцать два языка, и среди них на аяпанеко, древний мексиканский диалект, на котором говорят только два человека в мире, правда оба они не умеют читать.

А в эту минуту Аджаташатру бежал по направлению к парку, который увидел из окна гостиницы. Впервые в жизни он бежал так быстро. А также впервые – с чемоданчиком, в котором лежало сто тысяч евро.

А в эту минуту Эрве поднялся к себе в номер и допивал последний глоток виски из крошечной бутылочки, которую достал из мини-бара. Он пил, чтобы забыться, но это не помогало. Он вспомнил руки Жерара Франсуа, его загорелую кожу, пухлые влажные губы. Ну почему самые красивые из его друзей, как на подбор, гетеросексуальны, хороши собой, а главное – друзья?

А в эту минуту слегка оглушенный Джино мчался с ножом наперевес по лестницам отеля, догоняя индийца, который обокрал и высмеял его кузена, а теперь собирается проделать то же самое с ним.

А в эту минуту Аджаташатру еще бежал.

А в эту минуту капитан Аден Фик (кто это такой?), стоя за штурвалом, вел свое торговое судно под ливийским флагом вдоль итальянского побережья мимо Лидо ди Остия, радуясь, что после трехмесячного плавания возвращается домой.

А в эту минуту Гюстав Палурд, лакомясь вкуснейшей курицей в чесноке, pollastre a l’ast, обсуждал с отцом молодого сотрудника багажной службы аэропорта Барселоны свадьбу, которая соединит их детей и, соответственно, их семьи.

А в эту минуту Миранда-Джессика Палурд, в недалеком будущем Миранда-Джессика Том Круз-Хесус Палурд Кортес Сантамария, положила на тарелку кусочек куриной ножки и плотоядно облизывала пальцы, не отрывая глаз от будущего мужа, сидящего напротив.

А в эту минуту Мерседес-Шаяна Палурд, проливая скупые слезы, решила отдать дочери для первой брачной ночи шикарное белье Софи Морсо.

А в эту минуту Том Круз-Хесус Кортес Сантамария погрузился в созерцание будущей супруги, которая плотоядно облизывала пальцы, поедая куриную ножку. Если бы он был индусом, он сразу же понял бы, в какое животное он хотел бы реинкарнироваться.

А в эту минуту Аджаташатру все еще бежал.

* * *

На санскрите Аджаташатру означает тот, чей враг еще не родился.Но теперь он перестал оправдывать свое имя, наживая себе врагов.

Когда индиец оторвал глаза от каменистой дорожки в парке виллы Боргезе, то увидел, что находится посредине лужайки округлой формы.

Он посмотрел налево, потом направо. На самом деле, его загнали в угол. Но на этом гонка еще не закончилась. В нескольких метрах поодаль, используя открытое пространство, итальянцы установили большой воздушный шар. Это был монгольфьер синего цвета, украшенный классическим золотым орнаментом. Под ним тысячами тонких тросов, словно золотыми нитями, крепилась привязанная к земле корзина-гондола, легонько раскачиваясь на ветру. По правде сказать, Аджаташатру впервые воочию увидел такое сооружение. Хотя он смотрел фильм Пять недель на воздушном шарепо одноименному роману Жюля Верна.