— Я могу прийти и после работы, — парировал я, пересекая небольшую арку, ведущую на улицу, уставленную палатками. — Какая разница, когда я решу этот вопрос? Тем более что деньги, которые он был должен, — твои. Кто откажется от лишних купюр?

Нет, алчность в Катиной душонке обитала. И слово «купюры» пересилило нежелание участвовать в каких-то там проблемах. Девушка покорно кивнула и пошла рядом, зыркая по сторонам, аки какой-то авторитет.

Строгость ей не шла. От слова совсем. Как и такая манера поведения.

До заветной палатки мы добрались за десять минут. Прорываться через поток людей, что в такой ранний час совершали необдуманные покупки, оказалось сложно.

Только каково было моё удивление, когда на месте большого цыганского шатра нас встретила пустота. Более того, обойдя весь рынок, я не нашёл ни единого представителя этой расы. Что уж говорить про торговые палатки?

— Очистил землю от грешников… — шутя, пробурчал себе под нос.

— Жаль только, что священник, — пробасил мужской голос за спиной, — считает себя неуязвимым, раз сюда возвращается.

Холодный и острый металл коснулся моей глотки и замер. Катя, которая замерла рядом, тихонько заскулила, а люди вокруг… бурной рекой лились в разные стороны и попросту отворачивались от происходящего прямо у них перед носом.

Глава 13

Лезвие ножа чуть вошло в кожу, выпуская первые капли крови. Монеткина, стоящая рядом, взвизгнула, но не сдвинулась с места, с ужасом наблюдая за тем, как меня… ну, наверное, собираются прирезать.

Хотя, я бы на ее месте, дал деру, раз не держат.

— Кто вы? — я сохранял внешнее спокойствие, хаотично соображая, куда дёрнуться и что сделать.

Уж больно уверенно металл прижимался к глотке. Чуть не так повернёшься — и прощай вторая молодость!

— А сам как думаешь? — басистый с хрипотцой голос явно не был мне знаком. — С каких это пор военные ошиваются рядом с дочками болотных крыс?

Это высказывание задело какую-то струнку в Катиной душе. Я мог видеть её личико только с боку, но оно обиженно исказилось. Носик поднялся вверх, а затем она хмыкнула, намекая, что оскорбление запомнила.

Толку-то, что ты запомнила, Катюша, ноль.

— По акценту, — принялся я тянуть время и, еле-еле перебирая пальцами, потянул руку к карману, — вы явно не из цыганской диаспоры.

— Не все цыгане говорят на ломанном русском, — усмехнулся мужчина.

— Однако, — я остановил руку, запоздало вспоминая, что пистолет спрятан на съёмной квартире под досками, — мою кожу царапает не кинжал.

— С чего ты взял? — на сей раз в голосе мелькнуло удивление.

— Слишком острый. Словно бритва.

Больше мужчина ничего не сказал, зато появились новые личности. Они нарисовались перед нами из толпы, которая суетилась и упорно делала вид, что ничего не происходит. Более того, как только я увидел парочку низкорослых мужиков в компании с компаньонами повыше, у меня сработала ассоциация.

Мафия. Самая настоящая! Как итальянская, которую показывали в кино на родной Земле!

Лёгкая небритость, деловой костюм, из-под которого виднеются жилет и галстук. Шляпы, чёрные лакированные туфли и…

— Ого. «Томсон»? — не смог я сдержаться. — И такое здесь есть⁈

Мой «приятель», честно держащий меня в узде, выдавил из себя смешок со странным комментарием. Мол, не думал, что подобный мне человек окажется ценителем.Только вот на этом все его добрые жесты закончились. Мне, как и Кате, накинули на головы чёрные мешки и связали за спиной руки. А ещё забрали мою сумку и её «хренотень» розового цвета.

Бить не били, но толкали с душой.

Рассмотреть хоть что-нибудь через мешки не представлялось возможным, Зато обострились иные чувства. Я отчёливо слышал и понимал, что мы отдаляемся от шумной толпы. Наши похитители не переговаривались. Будто опасались ляпнуть лишнего и в целом, судя по запаху, вели нас в какую-то подворотню.

Надежда на спасение была. И вполне очевидная. Хотели бы убить — убили бы. А раз оставили в живых, значит, тащат к кому-то, чей статус в местной «группировке» повыше, чем у этих «мафиози».

Все мысли насчёт прикида этих мужиков быстро выбили ударом лица обо что-то крепкое и холодное. Затем меня грубовато заставили согнуться и подтолкнули на мягкое кожаное сидение. Через пару мгновений двигатель взревел, и мы наконец отправились в неизвестном направлении.

Катя время от времени повизгивала где-то рядом. А затем и вовсе посыпала в разные стороны угрозами:

— Если мой папа узнает! Вам всем… вам всем…

Где-то впереди громко рассмеялись. А я же, чтобы хоть как-то… показать, что я вполне себе умный малый, попытался её осадить, говоря вполне очевидными фразами:

— Катя, помолчи. Хотели бы убить — убили бы.

Смех прекратился, но тупая блондинка всё не унималась.

— Да что ты знаешь о нашем мире⁈

— Явно больше, чем ты, которая росла в нём всю жизнь, — парировал я, запоздало догадавшись, что чуть не себя не выдал. — Если ты до сих пор не поняла… — я специально говорил об этом громко, чтобы и похитители оценили мою смекалку. — Тебя били? Нет. Ты даже не пленница, ты гостья. И везут тебя пообщаться с вышестоящим руководством.

— Занимательно, — прохрипел мужчина где-то спереди. — Ты откуда такой умный взялся?

— Ну, раз ты не знаешь, — продолжил я, — значит, пока что не твоего ума дело.

Эта фраза вызвала у похитителя недовольство, но никаких санкций для меня не последовало. Хотя на его месте за такую наглость я бы выдал подзатыльник.

«Слабак, — подумал про него. — Поэтому и сделать со мной они ничего не могут».

Не знаю, сколько мы ехали, но с каждой новой кочкой боль в локтях становилась сильнее и сильнее. И это не учитывая духоты в салоне автомобиля.

В конце концов любое путешествие из точки «а» в точку «б» заканчивается. Что, в принципе, и произошло. Правда, остановка вышла болезненной для меня и Кати, причём блондинка получила по полной. Машина резко затормозила, а мы, как мешки с дерьмом, повалились на пол. Мда, видать, «гостей» здесь приняло доставлять в микроавтобусе.

Вытащили нас спустя пару минут. Ноги цеплялись за каменную выкладку «пола». Солнце слегка поджаривало головушку под мешком, а звуки вокруг говорили о каком-то… производстве. На заводе мы, что ли?

Кто-то звенел металлическим прутом неподалёку от нас. Кто-то матерился