своим, когда говорил мне о долге и ответственности. Он сделал один широкий шаг к ней, затем почти сразу развернулся, чтобы уйти.

— Это… с тех пор многое изменилось. — Он покачал головой. — Тебе нужно отдохнуть. Сейчас не время обсуждать это.

— Ты прав. Сейчас не время. Но ты можешь быть уверен, что нам не придется возвращаться к этой теме.

Возможно, ее душа знала, что ей нужно сохранить силы.

Джавид выглядел пораженным. И она поняла, что ее слова наконец дошли до него. Он сделал решительный шаг к ней, его глаза сузились, отвергая ее заявление.

Анаис отвернулась от него, натянула одеяло до подбородка и уставилась в стену. Прошли напряженные минуты.

Затем он вышел из комнаты, а она наконец позволила рыданиям вырваться наружу.

В течение следующих трех месяцев они поддерживали видимость счастливой семейной жизни.

Ее предстоящие роды были объявлены праздничным днем в Рияле, и королевство наконец освободилось от трагедии потери своих предыдущих короля и королевы.

На публике Анаис и Джавид были идеальной королевской парой. Они держались за руки. Они вместе болели за свои любимые команды на спортивных мероприятиях и устраивали публичные церемонии. В редких случаях, когда она забывалась — или, возможно, когда агония безответной любви становилась невыносимой, — она даже позволяла Джавиду провести рукой по своему растущему животу.

Но чего общественность не знала, так это того, что они посещали все мероприятия вместе, потому что Джавид отказывался выпускать ее из поля зрения, когда они не были за безопасными дворцовыми стенами.

Ее похитители предстали перед судом и были признаны виновными. Они больше не представляли угрозы.

Все могло вернуться на круги своя.

Но они не могли. Зияющая пропасть между ней и Джавидом стала непреодолимой.

Когда Джавид появился в кабинете врача на их первом УЗИ, она знала, что больше не может этого выносить.

Ей едва удалось удержаться, когда он взял ее за руку и повел к специальной кровати, установленной в гостиной.

— Вы готовы, ваши величества? — с улыбкой спросил доктор.

Анаис подняла глаза, но не на доктора, а на своего мужа и увидела, что его глаза устремлены на нее.

Когда он потянулся к ее руке, она знала, что это было только для вида.

И все же она не могла перестать сжимать его пальцы.

— Мы готовы, — сказал Джавид.

— Хотите узнать пол?

Ее взгляд снова метнулся к Джавиду. Он поднял бровь, и она выдохнула.

— Да!

— Ваша дочь выглядит совершенно здоровой и прекрасной, — сказал доктор.

Они взглянули на экран, и ее сердце дрогнуло.

Это должен был быть лучший момент в их жизни.

Анаис сосредоточилась на словах доктора только потому, что не хотела упустить ничего важного. Но ее сердце все время кричало в агонии.

В тот момент, когда доктор ушел, она вырвала свою руку из руки Джавида и отодвинулась от него на безопасное для себя расстояние.

— На прошлой неделе доктор сказал, что было бы полезно сменить обстановку, желательно на море. Я думаю уехать на некоторое время.

Это была ложь. Ее врач рекомендовал свежий воздух, которым она могла дышать и в садах дворца.

Джавид кивнул:

— Я могу организовать для нас отпуск. Мне нужно несколько дней, чтобы доделать срочные дела.

— Ты же не поедешь со мной!

Его глаза сузились.

— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну?

— Я… да, я как раз об этом и думала.

Его ноздри раздулись.

— Это исключено.

— Джавид, я не хочу, чтобы ты был там!

Он застыл, черты его лица окаменели.

— У тебя все получилось, не так ли? Эта кампания по исключению меня из своей жизни?

Она не упустила нотки горечи в его голосе. И это только усугубило ее собственное горе.

— Если ты этого не хотел, то не должен был вводить меня в заблуждение.

Джавид просто развернулся и ушел.

Глава 10

Отчаяние охватило его.

Он боялся, что потеряет Анаис. В течение целого месяца он уважал ее решение и держался подальше.

Конечно, она возвращалась во дворец достаточно часто, чтобы у публики сложилось впечатление, что между ними все в порядке. Но при первой же возможности она уезжала во дворец у моря.

И ему это надоело.

Поэтому он почувствовал удовлетворение, когда увидел ее потрясенное лицо за лицом дворецкого в коридоре.

— Джавид! Что ты здесь делаешь?

Он мог бы напомнить ей, что он принц, ставший королем. Что все, на чем останавливался его взгляд, включая проклятый горизонт, принадлежало ему и поэтому он имел полное право быть здесь.

Но это был старый Джавид. Сейчас он пытался быть другим.

Он сунул ключи от машины в карман и поднялся по ступенькам туда, где стояла его жена. Кивнул прислуге, дождался, пока его телохранители убедились, что он в безопасности, и вышли. Когда они вошли в гостиную, он пригвоздил ее взглядом.

— Я позволил тебе слишком долго играть в эти игры.

— Ты поэтому здесь? Чтобы заставить меня играть в другие игры?

— Нет, — прорычал он, предчувствуя, что грядет. Затем он напряг всю силу воли, чтобы подавить панику. Из-за реального страха, что у него заканчивается время.

— Не прогоняй меня! — сказал Джавид.

— Ты король, как ты уже упоминал один или два раза в прошлом. Я не могу тебя прогнать. У меня нет такой силы.

Он мрачно рассмеялся.

— У тебя есть сила. И меня пугает, что ты предпочитаешь не использовать ее, потому что считаешь, что я вообще недостоин внимания.

— Я… о чем ты говоришь?

— Ты меня терпеть не можешь. Вот почему ты покинула нашу постель. Вот почему ты прячешься здесь!

Она рассмеялась.

— Ты это серьезно говоришь? — недоверчиво спросила она.

— Да, я серьезно. Если это неправда, скажи мне, почему ты бросила меня.

— Я здесь, потому что ты оттолкнул меня! Потому что ты охладел ко мне, как только мы сели в самолет, чтобы вернуться домой!

Она покачала головой, и ее роскошные волосы рассыпались по плечам. Затем она сделала еще один шаг вперед и вскинула руки в воздух.

— Как ты посмел обернуть это против меня? Ты ушел от меня задолго до того, как я ушла от тебя!

Он замер, когда понял, что дела обстоят совершенно не так, как он себе представлял.

— Но тогда ты не задержишься здесь надолго, правда? Десять лет и все? Достаточно долго, чтобы показать всем, каким блестящим правителем ты был, прежде чем уйти! Вот как обстоят дела у тебя, не так ли? Ты стараешься быть незаменимым, а когда уходишь, то безжалостно бросаешь