– Говори все, что хочешь. И – просто на всякий случай – забыть тебя невозможно. А если хочешь, чтобы я заставил тебя что-нибудь сделать, давай поиграем в хозяина и горничную.

– Ты правда не против? От этой игры я так распаляюсь!

– Тебе это знакомо, правда? – грубовато бросил Джонни.

– Что такое? Ты злишься из-за того, что я занимаюсь сексом? И это мужчина, который потерял счет женщинам?

– Ну, подай на меня в суд. Но мне совсем не хочется представлять, как ты занимаешься сексом с каким-то там парнем. Это мешает мне сосредоточиться.

– Тогда мне тоже придется сделать вид, что ты девственник. По-другому я просто не смогу кончить.

– Ты напрашиваешься на неприятности, детка.

Ники улыбнулась:

– Обещания, одни обещания.

– Вот что я тебе обещаю, – прорычал Джонни, поднял ее вверх, словно она вообще ничего не весила, перекатился так, что Ники оказалась под ним, и вонзился в нее, не надев презерватив и не дожидаясь ее разрешения или указаний для новой игры. – Я буду заниматься с тобой любовью до умопомрачения, и хорошо, если ты принимаешь таблетки, потому что останавливаться я не собираюсь.

– Может, принимаю, а может, и нет. – Ники посмотрела ему в глаза. – А если я скажу тебе остановиться?

Ники уже тяжело дышала, поэтому Джонни решил, что ему дан зеленый свет.

– Я не остановлюсь.

– Я могу тебя заставить.

Он рассмеялся:

– Эй!

– Ну-ка, попробуй, заставь меня перестать делать это, – пробормотал Джонни, закидывая себе на плечи сначала одну, а потом другую ногу Ники.

О, черт, о, Господи, он не играет, он и в самом деле делает то, что хочет, и Ники так завелась, что была готова кончить прямо… сейчас!

Джонни слегка улыбнулся и замедлил темп, чтобы дать ей прочувствовать сотрясавшую ее волну. Когда оргазм завершился, он возобновил свой темп и начал все сначала.

– Нет, нет, не сейчас, – шептала она первые несколько коротких секунд, но Джонни знал, что делает, и очень скоро Ники снова задыхалась, и хватала ртом воздух, и цеплялась за него, словно Джонни был спасательным тросом во время урагана. И на этот раз они достигли пика вместе.

Джонни даже не стал пережидать, чтобы обтереться; его член имел свое собственное мнение. Он снова вздыбился, стал еще выше и толще, словно распаленное лоно Ники заколдовало его. Теперь Джонни действительно не спешил. Его нервные окончания были словно обнажены, все ощущения заметно усилились, мозг чувствовал невероятную яркость происходившего.

– Ты чувствуешь это? – прошептал он, проскользнув в нее до самого конца.

– О Боже… Боже…

Щеки Ники пылали, глаза были закрыты, она могла только шептать, и Джонни решил, что она чувствует все замечательно. Так же, как и он.

Сказать по правде, на этот раз ему казалось, что он теряет голову. Во всяком случае, настолько, насколько это допускало человеческое тело. Должно быть, во всем виноваты аромат Парижа и огни на Эйфелевой башне. Потому что подобного необузданного вожделения он не испытывал никогда в жизни.

– Только не останавливайся, – выдохнула Ники. – Пожалуйста…

Он и не мог, Ники не стоило беспокоиться. Он не смог бы остановиться, даже если бы захотел.

В конце концов его заставила остановиться слезинка, ползущая по щеке Ники, – она вернула его к реальности. Наполнила виной.

Джонни обнял ее, сел, прижал Ники к себе и принялся просить прощения. Наконец ресницы Ники затрепетали, она открыла глаза и прошептала:

– Я точно так же хотела тебя. Ты просто сильнее, вот и все. Ты можешь выдержать дольше.

– Позвать врача? – Джонни разволновался. Ники слабо улыбнулась:

– Просто дай мне минутку отдохнуть.

– Ни в коем случае, – пробормотал он. – На сегодня все.

Господи, ведь он мог серьезно навредить ей!

– Но поговорить-то об этом можно? – Ее улыбка была просто солнечной. – Ты же видишь, у меня какое-то ненасытное вожделение. Думаю, ты слишком красив, поэтому я потеряла голову.

– Не важно, – ответил Джонни, не желая с ней соглашаться, хотя его собственные чувства были столь же необъяснимы. Наверное, причина в возвращении Джорди. А может, в смертельной усталости. Или оба они оказались в каком-то особом, причудливом, загадочном месте, а при холодном свете дня все придет в норму.

– Мы поговорим об этом позже, – пообещал Джонни. Ему требовалось время, чтобы разобраться со всей этой чушью в своей в голове.

– Когда? – Вопрос был задан соблазнительным шепотом, а зеленые глаза Ники смотрели чертовски дразняще.

– Не сейчас, – ответил Джонни. Меньше всего ему хотелось увидеть газетные заголовки о некоей леди, оказавшейся по его вине в больнице.

– Через пять минут? – взмолилась Ники.

Джонни выдохнул, глубоко вдохнул и попытался мыслить разумно.

– Поговорим через полчаса.

– Хорошо, – согласилась Ники.

Ее губы медленно изогнулись в улыбке, и это внезапно потрясло Джонни до глубины души. Он не сможет сказать ей «нет». Ни через пять минут, ни через полчаса, ни завтра, он безумно хочет ее.

– Я должен идти. Иногда Джорди просыпается очень рано.

Слова тепло щекотали ухо, негромкий голос был восхитительно знакомым, а подобное объяснение она слышала от мужчины впервые. Чаще говорили «мне нужно на работу», «на занятия» или – однажды – «выгулять собаку». Не в том дело, что Ники слышала множество утренних прощаний-отговорок, но иногда случалось. Как-то раз Ники услышала даже «мне нужно успеть на утренний самолет», но это, конечно, было вполне понятно. С тем парнем она встретилась, дожидаясь отложенного рейса в аэропорту Майами. Но уйти из-за ребенка? У Джонни была поистине уважительная причина для незамедлительного побега.

– Мм-м… – протянула Ники, будучи не в настроении поддерживать разговор. Собственно, она толком не проснулась после такой дивной-дивной ночи жаркого секса. А если серьезно, то она до сих пор пылала от исключительно приятного ухаживания Джонни и никоим образом не собиралась говорить ему что-нибудь, чтобы поставить его на место.

– Встретимся здесь в полдень и сходим на ленч.

Он легко поцеловал Ники в щеку и отошел.

Да-а! Значит, это не просто случайная сумасшедшая ночь пылкого секса.

Чуть-чуть приподняв ресницы, Ники с обожанием, вполне предсказуемым после ночи невероятных, сказочных оргазмов, следила, как он уходит. Джонни оделся так тихо, что она этого даже не услышала. Вероятно, у него хорошая практика быстрого бегства. Впрочем, она не собиралась жаловаться, поскольку только выигрывала от его мастерства.