Акорт смотрел на него с невиданным ранее выражением – шока и, возможно, даже уважения.

«Что на тебя нашло? У меня нет для тебя ответов. Я понятия не имею».

«Подожди минутку, там и правда что-то есть», - произнес Фальтон.

Годфри повернулся и посмотрел на него.

«Не совсем там, но близко. Блэквуд. В нескольких милях оттуда. Хотят слухи, что там находится домик ведьмы».

«Дом ведьмы?» - медленно повторил Годфри. Эта мысль пронзила его подобно копью.

«Да. Ходят такие слухи. Ты думаешь, именно туда они и ходили?»

Годфри споткнулся о свой табурет и опрокинул его, поспешив через всю комнату. Его друзья тоже покинули свои места и помчались за ним.

«Куда ты идешь?» - выкрикнул Акорт. – «Ты сошел с ума?»

Годфри распахнул дверь. Резкий утренний свет ударил в его лицо, впервые за долгое время заставив его почувствовать себя живым. Он остановился и, обернувшись, посмотрел внутрь пивного дома в последний раз.

«Я собираюсь найти убийцу моего отца».

Штеффен съежился под кнутом своего хозяина, склонившись и подготовившись, когда тот снова ударил его по спине. Он прикрыл затылок руками, пытаясь оградить его тяжелого удара.

«Я приказал тебе убрать в покоях, когда они были полные! Теперь посмотри на беспорядок, который ты наделал!» - кричал хозяин.

Штеффен ненавидел, когда на него кричат. Родившись деформированным – его спина была скручена в постоянный горб, из-за чего он казался старше своего возраста – он подвергался крикам с самого детства. Он никогда не вписывался в компанию своих братьев и сестер, своих друзей – или кого бы то ни было. Его родители пытались притвориться, что он не существует, и когда он стал достаточно взрослым, они нашли причину, чтобы вышвырнуть его из дома. Они его стыдились.

С тех пор Штеффен жил трудной одинокой жизнью, вынужденный заботиться сам о себе. После нескольких лет случайных заработков, попрошайничества на улицах, он, наконец, нашел работу в недрах королевского замка, трудясь вместе с другими слугами в комнате с ночными горшками. Его задача многие годы заключалась в том, чтобы ждать до тех пор, пока огромный горшок не наполнится отходами с верхних этажей, затем вынести его с помощью другого слуги, когда он будет переполнен. Они выносили его через заднюю дверь замка, через поле, на берег реки, куда опорожняли его.

На протяжении всех этих лет он научился хорошо делать свою работу. Его осанка была нарушена до его приезда, потому ношение горшка не могло больше влиять на нее. Разумеется, зловоние отходов было невыносимым, хотя со временем он научился абстрагироваться от него. Штеффен научил свой разум уходить в другие места, убегать в фантазии, в вымышленные яркие альтернативные миры и убеждал себя в том, что он находится в другом месте. Единственным даром Штеффена в этой жизни было прекрасное воображение – ему не требовалось много времени, чтобы уйти в другой мир. Другим его великим даром было умение наблюдать. Все его недооценивали, но он слышал и видел все. Штеффен впитывал в себя все, как губка. Он был гораздо чувствительнее и проницательнее, чем люди думали.

Вот почему на днях, когда тот кинжал ударился о каменный желоб, упав в горшок, Штеффен был единственным, кто это заметил. Он услышал малейшее отличие во всплеске – что-то упало в воду. Это был металл. Он услышал небольшой лязг, когда предмет осел на дно. Штеффен тут же понял, что что-то не так. Что-то было по-другому. Кто-то бросил что-то в желоб – нечто, чего он не должен был делать. Либо это произошло случайно, либо, что наиболее вероятно, это было сделано нарочно.

Штеффен дождался того момента, когда другие слуги не смотрели на него, после чего украдкой подошел к горшку, зажал нос, закатал один рукав и опустил ее по самое плечо. Он рылся рукой, пока не нашел его. Штеффен был прав – там что-то было. Оно было длинное и металлическое. Схватив предмет, он вытащил его. Еще до того, как он вытащил его на поверхность, Штеффен почувствовал, что у него в руках находится кинжал. Он быстро извлек его, осмотрев и, убедившись в том, что никто не смотрит, завернул кинжал в тряпку и спрятал его за неплотно прижатым к стене кирпичом.

Теперь, когда страсти поутихли, Штеффен оглянулся, убедившись, что никто не смотрит и, почувствовав, что путь свободен, он поспешил к кирпичу, отодвинул его, развернул оружие и начал его рассматривать. Этот кинжал был не похож на те, которые он видел раньше. Определенно, он не принадлежал низшему классу. Это была аристократическая вещь, произведение искусства. Очень ценная и дорогая.

Держа его в свете факела, поворачивая кинжал в разные стороны, Штеффен заметил на нем пятна – пятна, которые не выводились. Пораженный, он осознал, что это были пятна крови. Он вспомнил момент, когда клинок упал в желоб и понял, что это была та самая ночь, когда убили короля. Его руки затряслись, когда он осознал, что, возможно, держит орудие убийства.

«Какой же ты глупый!» - крикнул его хозяин, снова ударив его.

Штеффен сгорбился и быстро завернул клинок, спрятав его за спиной от хозяина, надеясь и молясь, чтобы тот этого не заметил. Он оставил ночной горшок без присмотра, рассматривая кинжал, и тот наполнился до краев. Штеффен не рассчитывал на то, что его хозяин окажется так близко.

Штеффен смирился перед избиением, как он делал ежедневно – не зависимо от того, сделал ли он хорошую работу или нет. Он сжал челюсть, надеясь, что скоро этому настанет конец.

«Если горшок снова переполнится, я вышвырну тебя отсюда! Нет, хуже – я прикажу заковать тебя в цепи и бросить в темницу. Ты глупый деформированный горбун! Я не знаю, почему терплю тебя!»

Его хозяин – толстяк с рябой кожей и ленивым глазом – протянул руку и наносил ему удар за ударом. Как правило, удары быстро иссякали, но сегодня вечером, казалось, хозяин пребывал в воинственном настроении, отчего удары с каждым разом становились все тяжелее. Казалось, что им не будет конца.

Наконец, что-то внутри Штеффена щелкнуло. Он больше мог все это терпеть.

Не думая, Штеффен отреагировал – схватив рукоять кинжала, он развернулся и вонзил его в грудь своего хозяина.

Толстяк испустил испуганный вздох, в то время как его глаза вылезли из орбит. Он стоял, замерев на месте, изумленно глядя на слугу.

Наконец, удары прекратились.

Теперь Штеффен рассвирепел.

Весь неудовлетворенный гнев, который он чувствовал на протяжении всех этих лет, вырвался наружу.

Штеффен поморщился и, схватив своего хозяина за горло, сжал его одной рукой. Другой рукой он вонзил кинжал еще глубже и медленно протащил его выше, разрезая грудную клетку и проникая прямо в сердце. На его руку и запястье хлынула горячая кровь.

Штеффен был потрясен тем, что собрался с духом и сделал это. Тем не менее, он упивался каждой секундой этого процесса. Многие годы этот человек – это ужасное существо - издевался над ним, избивал, словно он был его мальчиком для битья. Теперь, наконец, он отомстил – после всех этих лет, после всех оскорблений.