Все сложила в оставшийся мешок к подушкам и села ждать Машу, подсчитывая расходы. Сорок девять золотых осталось и пятьдесят восемь серебром. Надо бы еще к пекарю за мукой да к мяснику заскочить.

Вместо Маши пришли Пахом с Евой. Я всучила девушке мешок с покупками, довольно увесистый, но Ева его легко закинула за плечи и направилась в трактир.

— Положи пока у себя в комнате. Мы со старостой пойдем к пекарю, — крикнула я ей в спину.

— Хорошо. Я сейчас приду к вам.

Видимо, где живет пекарь, она знала. А вот я нет, поэтому Пахом провел мне небольшую экскурсию и показал, где стоит мельница. Она располагалась на другом конце деревни, у реки, оттуда сыновья пекаря возили муку.

Сам дом выглядел как остальные, только за воротами оказалась пекарня, где хранились короба с различной выпечкой, куда я непременно сунула нос. В них лежал камень со стазисом.

— Здравствуйте, уважаемые. Тот хлеб уже упакован на продажу в город, вам могу предложить подождать, к вечеру будет хорошая партия хлеба и лепешек, — окликнула нас пухлая женщина с красными щеками и белым колпаком на голове.

— Здравствуй, Зинаида. Это я Лилию привел, ознакомиться, так сказать, с ценой и продуктом.

— А-а, Пахом, не признала тебя. Это хорошо, знакомьтесь.

— Зиночка, а нет ли у тебя пары мешков муки на продажу?

— Как же нет, есть, знамо дело. Тебе ржаной?

— Лиля, какую муку тебе надо?

— Мне бы пшеничной, но и ржаная подойдет. А какая есть еще?

— А, так это тебе? Слыхала я, ты трактир Маше помогаешь поднять.

— Да, немного по хозяйству помогаю, — не стала я отрицать.

— Это хорошо, ей помощь пригодится. А мука разная есть. Ржаная, пшеничная, гречишная, кукурузная.

— Ух ты, прямо на выбор. Мне тогда два мешка пшеничной, один ржаной и один кукурузной.

— Хорошо, а грузить-то есть куда?

— Грузить некуда, сама донесу.

— Я помогу, — от ворот шла Ева.

— Ну и я мешок донесу, — подхватил Пахом.

— Как знаете. Семьдесят пять медяшек.

— Ух ты. А давайте до серебряного еще пшеничной муки.

— Ровно до серебряного не получится. Мешок пшеничной двадцать медяшек, останется пять.

— Тогда дайте какой-нибудь выпечки на пять медяшек.

В итоге пять мешков с мукой и пять кренделей в сумке — и мы ползем домой.

Потихоньку мы с Евой перенесли мешки с места на место, а Пахом уже унес один в таверну и шел за вторым. Надо бы хоть пива ему налить за помощь.

— Надо еще к мяснику сходить, — попросила я Пахома проводить.

— К мяснику сейчас без толку идти, он весь день на рынке, к ночи только приедет.

— Ну что ж, не судьба. Пахом, ты завтра в город не собираешься?

— Собираюсь, конечно. Яйцо на рынок повезу, да и прикупить кой-чего надо.

— Я с тобой поеду. Раз мясника тут не застали, купим на рынке у него. Мне тоже по делам надо. А яйцо — сколько его у тебя? Я, может, часть заберу.

— Ты вот что, сначала у его светлости спроси, а потом уж ко мне иди. Без его дозволения не повезу, — почесал затылок мужчина.

— Вы что тут, сговорились у меня за спиной? — возмутилась я. — Сейчас, погоди.

Достала камень из кармана юбки и послала немного ментальной магии, представляя Ника.

— Лилия, говори, только быстро, у меня дела.

— Ник, мелкая ты ящерица. Я тебе хвост оторву, если мне еще хоть раз придется спрашивать твоего разрешения на поездки.

— Не понял. Какие поездки? — не обратил он внимания на мои ругательства. — Куда ты опять собралась?

— Мне в город за продуктами надо. А Пахом только с твоего разрешения повезет.

— А-а, вот это правильно. Молодец староста, — засмеялся мне в камень дракон.

— Ах ты поток бурный, я тебе еще припомню это. Попадись ты мне на пути.

— Гроза драконов, ха-ха-ха, — заливался Ник на том конце. — Разрешаю поехать в город. Но только за продуктами.

— Смейся, смейся, на моей улице тоже праздник будет. — Я раздраженно сунула камень в карман, прерывая связь. — Довольны? — уставилась на старосту.

— Да, теперь доволен. Яйцо еще надо?

— Надо, — немного злясь, ответила старику. — Почем отдаешь?

— Десяток по восемь медных тебе отдам.

— А сколько десятков?

— Около двадцати.

— Значит, на серебряный получается двенадцать десятков и еще сдача в четыре медных.

— Ну, раз заберешь двенадцать, забирай. Завтра с утра приеду, как раз и привезу. — И он ушел домой. Я даже забыла пива ему налить за помощь.

— Я поеду с вами завтра. Надо долг внести и налог заплатить, — подала голос Маша.

— А сколько ты налог платишь?

— Золотой и двадцать серебряных. Остальное в счет списания долга.

— И сколько собралось?

— Ты ж книгу ведешь, не знаешь сколько?

— Знаю. Семь золотом и медяшки мелочью, на сдачу. Давай-ка я добавлю еще десяток золотых. Чтобы побыстрее оплатить. Из них и на налог выдели.

— Ради всего сущего, ты ополоумела. Деньги прибереги. Это сейчас нам повезло, а потом неизвестно, что будет, — замахала старушка руками.

— Вот когда наступит твое «потом», тогда о нем и будем думать, а сейчас надо выплатить долг побыстрее и жить по счетам.

И вот, отсыпав десяток золотых, я отдала их Маше, а остаток припрятала под матрас.

Завтра ехать на рынок, надо взять пяток золотом, чтоб не сильно тратиться. Осталось тридцать девять золотых и пятьдесят семь монет серебром.

Комнаты для ребят были уже готовы, а у меня еще запланировано много интересного.

«Надеюсь, я проживу тут достойную и длинную жизнь», — подумала я, засыпая.

18. Были бы деньги, а товар найдется

В город мы выехали ранним утром. Выдержав все невзгоды поездки на повозке, я хотела расслабиться на рынке. Но не тут-то было. Одну меня отпускать никто не собирался, пришлось помогать Пахому, развернуть палатку, ожидая прихода названой тетушки.

Пройтись по рынку свободно тоже не получилось.

— Сюда не ходи, дорого. Там обвесят, там не доложат, там материал плохой.

В общем, я прослушала краткий обзор махинаций на городском рынке.

— Маш, мы ехали за покупками. И хочешь ты этого или нет, я куплю что задумала, — не выдержав, высказалась я старушке. — О, вот хотя бы сюда зайду, — ткнула пальцем в лавку местной портнихи.

— Туда тебе зачем? Ты у Томушки что-то не купила?

— Нет, все купила, — стоя на пороге, ответила ей. — Я просто посмотрю, может, что-то еще надо, чего у Томушки не было! — И я шагнула внутрь, сбегая от дальнейших поучений.

Ну а что, приценюсь, может, мне невыгодно у Томушки той покупать.

— Добро пожаловать, — из-за прилавка меня встречала