кадета, в свое время меня очень заинтересовала романтизированная личность Титана, — наконец произнес он. — И я, и мои сверстники потратили некоторое время в попытках разгадать тайну могущества этого существа…»

Первое время Титан был настоящей легендой в Корпусе Порядка. Он в одиночку остановил вторжение в нескольких мирах, сразив множество военачальников Хаоса.

Уважительный к нижестоящим, не жадный до силы, он был любим и уважаем, наверное, всеми. Если у него и были какие-то политические враги, то все они предпочли держаться подальше. Уж слишком была ослепительна восходящая звезда, чтобы ее очернить. Обретя могущество и известность, Титан не зазнался, не стал жестоким.

«Так я прочитал в записях и дневниках, которые нашел, — произнес Консул. — Его не поглотила жажда силы, превратив в жестокого и своенравного, зацикленного на поиске силы адепта. И это еще больше поддерживало уважение к нему».

«Ладно, — произнес Игнат. — Так что же его изменило»?

Ксенос сделал жест, давая понять, чтоб Игнат не торопил его. После некоторой паузы, видимо, порывшись в воспоминаниях, он продолжил.

«Камень Мира, — произнес он. — Именно так он назвал артефакт, идея создания которого захватила все мысли этого существа».

Камень мира был мощным блокиратором. По мнению Титана, этот артефакт должен был принести если и не мир, то относительную безопасность в охваченный войной мультиверсум.

Консул затруднялся точно описать его свойства — останавливал ли тот только применение энергии или замораживал полностью все способности. Игнат об этом вопросе знал даже чуть больше и склонялся к тому, что Титан экспериментировал с разными видами воздействий.

«Работу над столь масштабной идеей со стороны любого другого всерьез бы не приняли, — продолжал Алазан. — Но Титан был слишком невероятной фигурой, чтобы его недооценивать».

«И как же в Корпусе восприняли его желание? — задал вопрос Игнат. — Если подумать, Камень мира — не это ли воплощение воли Порядка, а»?

«Если ты будешь слишком близко к первостихии, то умрешь, — невесело усмехнулся Алазан, но тут же посерьезнел. — В записях это не указано, но, думаю, подобные глобальные идеи вызвали настороженность, а может, и страх среди верхушки».

«Потому что текущий миропорядок на самом деле выгоден Владыкам Силы, — кивнул Игнат. — А перемены, как бы это странно ни звучало, не нужны даже хаоситам».

«Вижу, ты пообвыкся во внешнем мире, — вздохнул Консул. — Да, как бы это печально ни звучало, но даже твои братья в Хаосе желают лишь застоя текущей бесконечной войны. Вот она, истинная правда».

«Так, а что было дальше»? — поторопил его Игнат.

«Судя по записям и дневникам, Титана было не видно и не слышно около сотни циклов, а может, и больше, — ответил на вопрос Алазан. — О нем даже стали забывать. А потом… разразилась буря».

Игнат понял, что рассказ подошел к самой главной части.

«В один миг Корпус охватила сумасшедшая новость, — произнес ксенос. — Сразу несколько миров были зачищены от жизни. И, что самое безумное — сделал это наш великий Герой».

Игнат только хотел задать вопрос, но Алазан предвосхитил его.

«Судя по записям, он даже не пытался уйти от обвинений, — сказал ксенос. — Да и, учитывая его влияние среди воителей-ветеранов, подстава исключена».

Игнат кивнул, согласный с пояснением.

«А дальше все произошло необыкновенно стремительно, — подошел к финалу рассказа Алазан. — В считанные дни было выдвинуто и утверждено обвинение. Собрана боевая группа и отправлена на Титана. А дальше… ничего. Более ни о них, ни о Титане никто ничего не слышал».

В диалоге возникла пауза.

«Знаешь, — вновь заговорил Алазан. — Изложение информации помогло мне прояснить мысли. Касаемо его целей…».

Игнат покивал. Он и сам уже сделал выводы.

«Если бы это был обычный адепт, — продолжил ксенос, — то очевидно, что целью было бы восстановление могущества и месть. Но это слишком примитивно для нашего гения».

«Верно, — кивнул Игнат. — Я тоже так думаю».

«Он точно захочет довести до конца свою идею с Камнем мира, так или иначе, — с твердой уверенностью произнес Алазан. — Возможно, у него есть какая-то глобальная идея в качестве главной движущей силы. И он вернется к этому плану…»

«Едва ли мы можем сделать вывод точнее, — кивнул Игнат. — Только нужно понять, был ли Камень Мира самоцелью или средством для исполнения чего-то…»

Но этого Алазан не знал, как не знал, наверное, никто в мультиверсуме, кроме самого Титана.

* * *

Человек и ксенос вместе вышли из госпиталя. Оговорив план действий, они решили, что Алазану лучше покинуть город. Только не попав в область внимания Титана, он сможет принести пользу и, возможно, даже в какой-то момент стать для него сюрпризом.

Игнат выправил для ксеноса документы, чтобы при случае тот не стал целью землян, и Алазан сразу отбыл. Сам же хаосит отправился обратно в свой особняк, где его ждал учитель и одновременно одно из самых опасных существ.

«Какими бы ни были мои опасения, — подумал Игнат, — сейчас я могу сделать только одно — получить максимум пользы от сотрудничества с этим…»

Он затруднился придумать название этому одиозному монстру. Гений? Безумец? В какой-то мере даже сейчас Титан невольно вызывал восхищение. Он был на вершине силы, но не упивался ею, а шел к своим целям, какими бы безумными они ни были.

«Жаль, но интуиция говорит, что рано или поздно мы окажемся по разные стороны баррикад», — сделал неутешительное наблюдение Игнат.

По возвращении в особняк он немедленно спустился в подвальное помещение. Там ничего не изменилось. Соединившийся со сферой ретранслятора Титан сканировал добытое совсем недавно ядро.

«Есть успехи»? — спросил Игнат.

«Если ты про то, могу ли я использовать ядро, то нет, — кажется, в мыслях Титана ощутилось искреннее сожаление. — Сила хоть и имеет неплохой тип, но все равно серьезно отличается от моей. Да и повреждения…»

Из объяснений Титана следовало, что путь к его восстановлению будет