оно и было — Никита был отряжен в слуги Александру Сергеевичу и сопровождал его везде, от ссылки на юг и до самой роковой дуэли. Впрочем, и гроб с телом поэта до Святогорского монастыря вёз тоже он.

Я был не против такого служки. Почти сорокалетний высокий крепкий мужчина. Светел лицом и широк в плечах. Чего более ещё желать? Одним словом, я сам предложил Никите прокатиться со мной на ту сторону Кучане. Когда же я увидел, чем вооружился дядька для обычной прогулки, пусть и всего лишь на ту сторону озера, был впечатлён и лишний раз убедился в правильном выборе.

— А почему не кистень? — кивнул я на пояс Никиты, на котором висело его оружие.

— Кистень в столицах запрещено носить,– объяснил дядька. — Гасило ничем не хуже. Да и привык уже.

С данным утверждением трудно не согласиться. Гасило, а именно оно было у дядьки, по сути тот же самый кистень, но без рукояти — на одном конце цепи било, на другом петля для руки. Таким если не убить, то обездвижить или покалечить можно.

На сегодня в мои планы входило найти три колодца, указанных в схеме прадеда. Все три источника располагались на берегу озера вблизи Петровского, и потому я решил воспользоваться бабушкиной лодкой. Да, с Никитой плыть будет немного тяжелее, но как по мне, то лучше сидеть в лодке, чем в седле. К тому же, если обессилю при формировании перлов, то дядька в случае чего на вёслах до Михайловского вместе со мной догребёт.

Насчёт «обессилю». Как бы смешно не звучало, но, следуя совету деда, именно усиляющий артефакт я и планировал сделать. Можно было его сформировать и в колодце Жизни, найденном у соседки, но с ней пока договорённостей нет. Да если и придём к согласию, то лучше я в соседском источнике для бабушки что-нибудь полезное сделаю. Не катать же старушку на бричке вокруг Кучане, а на лодку боюсь, она не согласится.

Что интересно, в первом фолианте, полученном от Петра Абрамовича, не было схем и описаний перлов, укрепляющих тело, а во втором — пожалуйста. Может совпадение, а может старик специально подсовывает мне нужные книги. Скорее всего, случайность. Прадед ведь что видел, о том и писал, не систематизируя знания. Но факт совпадения любопытный.

Впервые создав перл, я боялся по пути домой потерять крохотную жемчужину и не придумал ничего лучшего, как завязать её в носовом платке. На это раз я был во всеоружии — выпросил у бабушки два раскрывающихся серебряных медальона, и повесил их на кожаный шнурок. Рисунки в каждом давно облезли, и Марья Алексеевна без сожаления отдала их мне. Так себе хранилище, но оба спокойно закрывались, если внутрь положить горошину диаметром в сантиметр. Да и нужны-то мне медальоны, только чтобы перлы по дороге не потерять, а дома я найду куда их вставить.

Объяснив Никите, что мы поплывём на другую сторону озера, я не сказал, что в качестве движителя будем использовать силу артефакта. Поэтому когда мы погрузились в лодку, дядька уселся в центр спиной к носу, вставил вёсла в уключины, поплевал на ладони и приготовился грести. Нужно было видеть выражение его лица, когда плоскодонка начала движение, а он не успел сделать ни одного взмаха.

— Силён ты, барин, — выдал Никита,– Слышал от дворовых, что ты к Петру Абрамовичу на лодке без вёсел плавал, но не поверил. Думал, брешут.

— Привыкай,– улыбнулся я в ответ, сидя на корме и подмигнул, — Ещё не то увидишь.

Казалось бы, Никита раза в два тяжелее брата, но не скажу, что скорость лодки от этого сильно уменьшилась. Конечно, не такая, как если б я был один, но вполне себе сносно. Да одно только счастливое лицо дядьки стоило поездки на лодке. Всю дорогу крутил башкой, как флюгер и лыбился, как ребёнок, получивший новую яркую игрушку.

Схема, выданная мне дедом, не подвела. По крайней мере, колодец, который я планировал использовать первым, оказался там, где он и был обозначен.

— И чем это место отличается от других? — Полюбопытствовал Никита, когда я в полусотне метров от берега на лугу вытоптал в траве небольшой круг и по-турецки уселся рядом с ним.

— Ты видишь только траву, а я вижу, как сюда стягиваются изумрудного цвета нити эссенции, — объяснил я слуге. — В таких местах и делаются перлы. Ты, дядька, если хочешь или рядом садись, только не мешай. А хочешь, так и вовсе вон в лесок пойди, подремли. Как закончу, я тебя разбужу.

— Вот ещё,– возмутился дядька. — Я буду спать, а ты колдовать? Я лучше веник в лесочке сделаю, да слепней от тебя отгонять буду.

— Как хочешь. Только по кругу не ходи, — кивнул я в сторону утоптанной травы, и тут же попытался успокоить вздрогнувшего от предупреждения Никиту, — Не переживай. С тобой ничего в нём не случиться, просто мешать будешь.

Проводив взглядом Никиту, который по большой дуге решил обогнуть обозначенный мной круг, я принялся формировать конструкцию будущего перла, подсмотренного в книге арапа Петра.

Судя по описанию, артефакт, который я собирался создать, должен был делать меня сильнее минимум в полтора — два раза. Можно сказать, я намеревался сделать магический допинг. Естественно усиливались не только мышцы, но и крепли кости с кровеносной системой. Одним словом — мечта спортсмена.

По сравнению с первым разом сегодня создание перла оказалось не столь сложным. Может так вышло из-за того, что я не стал вносить изменения в схему, увиденную в фолианте.

Создал конструкт, уплотнил, и вот в него уже хлынула тёмно-зелёного цвета эссенция. Я даже не осознал, сколько времени я формировал артефакт. Вроде только что от меня Никита отошёл в лесок, и вот я уже смотрю на ладонь, с лежащей в ней крошечной изумрудной сферой, которая наполняет меня силой.

Я снял с шеи шнурок и положил в один из медальонов перл. Стоило прерваться контакту артефакта с моим телом, как вся моя сила куда-то исчезла. Такое ощущение, словно в ваш «жигулёнок» воткнули двигатель от «Феррари». Вы ощущаете мощь движка и понимаете, что вот сейчас, со светофора ваша машина рванёт вперёд, как ракета, оставив всех далеко позади. Но не успели вы это толком прочувствовать, а какой-то слесарь незаметно старый двигатель обратно в вашу машину поставил.

В принципе, другого результата и не ожидалось. Я ведь делал артефакт, которым