— Их клинки были отравлены. Достаточно одной царапины, и человек умрёт в течение нескольких секунд.

— Но ты не умер.

— Я наполовину огр. У нас природный иммунитет ко многим ядам и болезням.

— Как интересно. Ты говоришь «нас», но при этом наполовину человек. Значит, причисляешь себя к ограм?

— А сами как думаете? Полукровка с кровью древнего рода. Я с детства поперёк горла что дворянам, что простолюдинам.

Мы вошли внутрь здания. Сперва шёл широкий, но короткий коридор с высоким потолком. Потом он разветвлялся налево и направо, обходя здание по овалу, Мы свернули направо. В коридоре имелись двери и боковые ответвления. Они вели в раздевалки, душевые, туалеты и в разные секции для зрителей. Стены коридора были светлые и невзрачные.

— Значит, ты изгой для всех людей. Звучит как мотив для того, чтобы убить сына какой-нибудь шишки, не так ли, Дубов? Отомстить за все унижения.

— Не так. Я не знаю другой жизни, привык к ней. Поэтому мне плевать, когда хотят убить не меня. Ну… — я вспомнил, как заступился за Павла, за девчонку в аудитории. Что поделать? Не люблю нечестные драки. — Обычно плевать. А те наёмники хотели меня прикончить.

Сергей Михайлович открыл дверь, которая вела собственно на саму Арену. Дверь мощная, толстая, со стальным штурвалом. Как будто дверь в бункер. Или из него. Мы прошли по проходу между трибунами для зрителей и вышли на огромное открытое пространство. Высоко вверху светило послеполуденное солнце, по голубому небу ползли облака. Сейчас овальный купол был открыт.

Вместо дальней стены выступал склон горы, а основное поле, тоже овальной формы и сильно вытянутое, делилось на секции. На одной, слева, явно находилось стрельбище с мишенями, на другой, чуть дальше, небольшая арена для сражений в рукопашную — ристалище. Около неё мы и вышли. По центру рос лес. Самый настоящий! Хотя скорее рощица, сосновая. Она занимала большую часть арены и окружала скалу с небольшими руинами в виде колонн, лестницы и полуразрушенной площадки сверху. Скала была в высоту метров двадцать и напоминала нос утюга. С одной стороны пологая, а с трёх других — отвесные стены белого цвета. Если упадешь, точно костей не соберешь. Что-то мне эта скала напоминала…

Справа от леса располагалось небольшое поле для игры в лапту.

Беговые дорожки по овалу опоясывали все секции разом. Если со спортивными снарядами, стрельбищем, ристалищем и рингом для рукопашки всё более менее ясно, то назначение леса я до конца не понимал. Предположил, что здесь отрабатывались бои с Саранчой. А потом до меня дошло. Рощица окружала не просто скалу, а сосны были не просто соснами. Это памятник бою с Саранчой у Белой скалы.

Ещё в школе мы изучали эту битву на уроках истории. Если вкратце, Крымский полуостров так и не сдался под натиском Саранчи. Вражеские полчища захватили все территории, кроме этой самой скалы. Последние защитники до самого конца бились в окружении, вся долина пропиталась кровью людей и пришельцев, но люди так и не сдались. Сосны символизировали кедры, которые высадили и тщательно взрастили у настоящей Белой скалы, как памятник стойкости бойцов. Говорят, что на вершине пробудился самый первый Инсект — Вулканическое пламя. Род, который им обладал, уже семь веков восседал на престоле Империи…

— Удобная у тебя версия, Дубов, — учитель вырвал меня из моих мыслей. — Складная. Ты, конечно, силён физически, но я ни за что не поверю, что команда профессиональных ассасинов не заставила тебя применить Инсект. И я не смог. А в свой тест я верю. Он ни одного раза не дал осечку, что бы ни говорил Пётр Васильевич. И у меня есть своя версия, Дубов. Даже две. Либо ты скрываешь, кто ты такой на самом деле. Либо ни я, ни убийцы, ни княжна Онежская со своим Бураном, ни кто бы то ни было другой не заставили тебя поверить в то, что ты сейчас умрёшь.

Сергей Михайлович крутанул штурвал на двери, запирая её, и достал меч. В его руках буквы на лезвии засветились опасным голубым светом. Он вкачивал в клинок много маны. И мне это жуть как не нравилось.

— Что это значит?

— Это значит, Дубов, что ты покажешь мне, кто ты такой. Или умрёшь.

Глава 11

Резиденция князя.

Вечер четверга.

В окно кабинета заглядывало не по-вечернему яркое солнце и золотило бороду князя. Напротив него, развалившись в роскошном кресле, сидел красивый юноша с гладким лицом и русыми волосами до плеч, собранными в тугой конский хвост. Он был одет в дорогой зелёный костюм с золотым узором. Рядом стояли ножны, украшенные драгоценными камнями. Из них торчала рукоять с искусной филигранью из платины. Всё это говорило о безупречном вкусе человека. Он катал между пальцами тонкую сигару.

— Не слишком ли мы спешим, отец? — спросил он.

Князь огладил бороду.

— У меня ушла уйма времени на то, чтобы втереться в доверие и выудить необходимые сведения из барона Дубова. Теперь между нами и нашей целью стоит только никчёмный полукровка. Предлагаешь потратить ещё двадцать лет? За это время он может получить титул и обзавестись кучей жён с детьми. Тогда мы увидим его землю разве что в бинокль.

— Что ты, отец, ни в коем случае. Я лишь предостерегаю от опрометчивых поступков, которые могут аукнуться нам позже.

Юноша вставил сигару в вычурный мундштук в виде древней богини плодородия. Изящная обнажённая фигурка из слоновой кости брала кончик сигары в рот. Сын князя закурил.

— Не лучше ли дать барону Верещагину выполнить свою часть плана? — продолжил он, перекатив мундштук из одного угла в другой.

— Этот недоумок уже всё испортил. Теперь Дубов знает, что за ним идёт охота, он настороже.

— Поэтому ты хочешь помочь ему?

— Скажем так, несколько ускорить события. Найди надёжных людей в Пятигорске и привлеки их. Используйте кого-нибудь, кто дорог Дубову.

— Как прикажешь, отец, — юноша улыбнулся и выпустил несколько колец дыма. — Займусь этим прямо сейчас.

* * *

Арена Пятигорской Академии.

То же время.

Природа наградила меня внушительным весом, мощным скелетом и сильными мускулами. Сотни раз меня задирали аристократы, принявшие на грудь для храбрости, чтобы приписать себе победу над тупым полукровкой. Бросались по двое, по трое, даже по четверо. Я для них стал чем-то вроде аттракциона на проверку силы. Правда, почему-то