– Не спится? – произнес голос за спиной, и Маат вздрогнул от неожиданности.

К нему подошла младший механик по имени Плим.

Тот покачал головой:

– Домой хочется.

Плим не спрашивала, и Хост мысленно поблагодарил ее за это.

– Со всеми так. В первые дни.

– Давно ты здесь? – спросил Маат.

Девушка была молодой, едва ли многим старше Хоста, поэтому он позволил себе личный вопрос и неофициальное обращение.

– Три года. – Плим смотрела вдаль, на огни уходящих и встречных машин. – И все еще иногда прихожу сюда по ночам.

Маат понимающе кивнул.

– А на орбите бывала? – спросил он.

– Да, раз семь. – Девушка не особо гордилась этим.

– Круто, – протянул Хост. – Ну и как оно?

Плим усмехнулась:

– Почти так же, как здесь, только вместо земли – космос, а вместо ходилок – звезды.

Маат искоса взглянул на нее. Бритые виски, длинная черная коса, подведенные углем веки и переливающаяся радужка, выдающая оптические линзы. Она была красива, не так, как Нут, конечно, но все же. Красота Плим была дикая, воинственная и немного потусторонняя – именно так и выглядят урожденные юниты.

– А знаешь… – начала было Плим, но в этот момент пол и стены Теслы сотряслись от дикого крика.

– Великая Дея, – вырвалось у Маата.

В дверном проеме стоял астронавт. Увешанный датчиками и проводами, с торчащими из вен катетерами. Его лицо было перекошено от ужаса, а глаза едва ли не выпрыгивали из орбит.

– Где я, мать вашу?!

Три фигуры стояли по колено в воде. Их лиц было не видно, но голоса звучали встревоженно.

– Ничего не понимаю, разве это не он преследовал нас?

– Значит, не он.

– Сейчас важнее всего другой вопрос. – Лицо молодого человека показалось совсем близко. – Где его корабль и где он сам?

В серых глазах была тревога. Темные вьющиеся волосы падали на лоб, нос был длинным и тонким, а кожа бледной и словно прозрачной. Он казался немногим старше Маата. Все трое были одеты в обтягивающие комбинезоны, совсем как у спасенного астронавта.

– Нам нужно найти его, – женский голос, уверенный.

Лицо девушки совсем близко, стоит лишь руку протянуть. Постарше, симпатичная, чем-то напоминающая Нут.

– Не лучше ли нам улететь отсюда? – Третье лицо было испуганным.

Еще никогда Маат Хост не видел такой внешности: высокий лоб, крупные скулы, раскосые глаза, большие и выпуклые, словно у насекомого.

– Мы не сможем улететь, пока не просушим двигатели, Хираку! – темноволосый сжал кулаки. Он явно был лидером среди них троих.

– Смотрите! – Девушка испуганно указала вперед.

Лица исчезли. Послышался всплеск воды, и вот Маат уже видел, как фигуры астронавтов бегут, убегают от преследующего их флота. Быстроходные и юркие корабли, идущие под пиратскими флагами Внеединства, – эти не станут разбираться, кто перед ними. Никаких судов, никакой тетрасоматы. Такие обычно стреляют после первого предупреждения.

Картинка стала нечеткой, словно состояла из тысячи осколков. Огромный черный мегафон Внеединых выплевывал ругательства и угрозы, но прибывшие не понимали их речь. Им бы остановиться, сдаться, но астронавты продолжали бежать по колено в воде.

Неожиданно девушка вскрикнула и упала. Наверное, это подводная раковина… Нет, не так. Это пираты открыли огонь. Пули прошивали тела несчастных, и они падали в воду, дождевую воду, которая тут же окрашивалась красным.

Их лица снова были близко. Безмятежные, спокойные. Даже морщины на лбу темноволосого парня наконец разгладились, словно и он обрел покой…

Маат вздрогнул и открыл глаза. Скрежет и гул напомнили ему, что он на Тесле, а его видение – всего лишь обычный сон морфов. Будущее, которое может случиться, а может и нет. И все же были в его сне три вещи, о которых он должен был немедленно сообщить капитану Криди. Грядущий потоп. Флот Внеединства. И три астронавта, которые совсем скоро совершат аварийную посадку на Дее.

Валентин Криди сидел, запустив пальцы в длинные с проседью волосы. Он не мог уснуть с того момента, как ему доложили о пробуждении космолетчика. Вначале это было даже интересно: мало ли о чем мог поведать прилетевший из другой галактики астронавт? Но молодой человек по имени Коррин не разделял любопытства Криди. Он вел себя агрессивно, на вопросы отвечал односложно, а все его пожелания сводились к одному невыполнимому требованию.

– Пойми, Блауз, я не могу дать тебе корабль. Никакой. Вообще, – в очередной раз повторил Валентин.

– Блаз. Моя фамилия Блаз. – Астронавт опять начал сердиться, отчего вены на его шее опасно вздулись. – Я должен вернуться в гонку как можно скорее.

Разумеется, Валентин знал, о какой гонке идет речь. Он отвинтил крышку и сделал глоток из фляжки. Настойка приятно обожгла горло, но желудок напомнил о том, что натощак пьют только идиоты.

Жители Деи многое отдали за то, чтобы никогда не посылать детей на гонку. Более того, морфы вообще не подозревали о том, что существует другой мир, кроме их планеты. Разумеется, за исключением проницательных ребят вроде Лацио, Нут и выскочки Хоста. Таких детей юниты старались вербовать как можно раньше.

– Верните мне мое оружие, – потребовал Блаз. – И экипировку.

Валентин кинул быстрый взгляд на Крассулу, и та незаметно набрала в шприц успокоительное.

– Полностью исключено, – покачал головой капитан. – Представители вашей галактики не должны узнать о нас. Твой шлем и одежда были начинены следящими устройствами. Мы уничтожили их.

– Наши все равно узнают, – Блаз улыбнулся, – и придут покорять вас.

Здесь он перегнул палку. Криди медленно повернулся к нему и смерил долгим пронзительным взглядом.

– Значит, мы будем готовы. – Его голос больше не был дружелюбным.

Экипаж потихоньку начал покидать кают-компанию. Многие не спали всю ночь и за это время успели вдоволь «насладиться» компанией нового гостя.

– Странный тип, – сказала Плим Крассуле. – Другой на его месте радовался бы, что его спасли.

Коррин сидел, широко расставив ноги, и изучал костяшки на своих кулаках. Одежда юнитов была ему мала: куртка не застегивалась на широких плечах, а штаны едва доставали до середины лодыжек.

Маат осторожно подсел к нему. Признаться, ночью он сильно струхнул, но сейчас, когда рядом были взрослые юниты, любопытство Хоста проснулось вновь.

– Вы правда прилетели из другой галактики? – спросил он у Блаза.