За те три месяца, что прошли после ее замужества и бегства Джареда, она полностью вошла в курс дел Сторм Хейвена и управляла им твердой рукой. Прислуга ее обожала. Разве не Аманда постоянно посылала в деревню корзинки с едой, одеждой и утварью? Разве не она приказала заново покрыть тростником крыши всех домов в имении? Разве не леди Сторм знала по именам всех жителей деревни и их детей и никогда не брезговала провести час-другой со стариками?

И только ночами в постели она позволяла себе расслабиться и поддаться страхам и воспоминаниям. Леди Чезвик заверяла ее, что Джаред скоро возьмется за ум и вернется домой, но леди Чезвик не знала того, что знала Аманда. Если старая леди узнает, как именно умерла ее сестра, это ее убьет – и Аманда мудро держала язык за зубами.

В тот теплый летний день, подкрепившись в малой столовой, леди Чезвик удалилась в свою комнату, чтобы отдохнуть, а Аманда пошла в сад. Это было ее любимое место – сад был полон летних цветов, и она ничего тут не меняла, чем расположила к себе старого садовника.

Аманда провела с ним несколько минут, решая, как лучше обрезать старинную живую изгородь из роз, и направилась в свой укромный уголок – в огород.

Тут было спокойно, как нигде: безыскусные ароматы розмарина и тимьяна успокаивали нервы. Аманда шокировала тетушку тем, что сама работала в саду и частенько возвращалась в дом с грязными руками и пятнами на платье. Улыбнувшись, юная леди опустилась на колени и, напевая детскую песенку, принялась выпалывать сорняки, угрожавшие удушить молодую петрушку.

Когда Аманда подняла голову, мир вокруг нее опасно закружился, и ей пришлось ухватиться за скамейку.

– Я знаю, что ты здесь, малыш. Спасибо, можешь перестать напоминать мне об этом.

Она быстро огляделась, чтобы убедиться – ее никто не подслушал, а потом положила руки на пока еще плоский живот и снова обратилась к нерожденному ребенку:

– Я терпеливо ждала, пока твой отец успокоится и вернется домой. Не знаю, почему он покинул меня – потому что испугался, что я рожу ему ребенка, или же потому, что я его ослушалась. Твой отец такой самоуверенный и упрямый! До того как я узнала, что стану твоей мамой, я хотела просто привести его дом в порядок и дождаться, пока он образумится. Он не может всегда жить в прошлом. Будущее принадлежит тем, у кого хватает мужества смотреть ему в лицо. Я подожду еще немного, драгоценный мой, но твое появление лишило Джареда возможности решать. Мы еще какое-то время сможем хранить секрет, но скоро ты проявишь себя независимо от моего желания. Я дам твоему отцу еще две недели сроку, но, если он не вернется, боюсь, мне не хватит сил продолжать в том же духе.

Аманда частенько гадала, когда именно они зачали ребенка. В брачную ночь? Или младенец – результат их слияния под деревьями на кладбище? В любом случае он был зачат в любви, в этом она не сомневалась, но ей приятней было думать, что это случилось в их первую ночь. Аманда не была суеверной, но мысль о зачатии рядом с кладбищем ей не очень нравилась.

Аманда ничуть не боялась за свою жизнь – все ее страхи касались того, как примет новость Джаред. Он любит ее – Аманда знала это точно, как может знать только женщина. В конце концов, только горячо любящий мужчина готов отказать себе в сильном наслаждении, которое дарит союз мужчины и женщины, лишь бы предотвратить появление ребенка. Именно потому, что он любит ее, слова отца, так сильно его ранившие его в детстве и юности, пришли ему на память. Бедный, бедный Джаред! Аманда как сейчас видела его затравленные глаза, когда он рассказывал ей о своем детстве. Она так молода, и ей не хватает слов, чтобы убедить его, чтобы заставить понять: нет никаких причин для тревоги.

Девушка поднялась с колен, вернулась в главную гостиную и встала перед портретом матери Джареда.

– Мне так нужна твоя помощь, Лавиния! И твоему сыну тоже. Помоги ему избавиться от страхов и вернуться домой, ко мне и нашему ребенку. Его место здесь, с нами. – По бледной щеке Аманды скатилась одинокая слеза. – О, Лавиния, я так его люблю!

Леди Чезвик – она как раз хотела зайти в гостиную за своей вышивкой – услышала негромкие слова Аманды, прижала ладонь ко рту и молча вышла из комнаты.

– Черт побери, Джаред, пора уже прекращать все это! Ты живешь, как чертов отшельник! – Подтверждая свои слова, Кевин скинул с кресла скопившиеся там за неделю газеты и две пустые бутылки из-под бренди и плюхнулся в него. – Трудно поверить, что ты в своем уме. Даже Бо не стал бы вести себя так из-за… – Кевин поискал подходящее слово —…женщины!

Джаред даже не оторвал подбородок от груди, но глаза его засверкали гневом.

– Почему бы тебе не убраться отсюда и не забрать с собой вот этого, с постной рожей? – Он показал на Бо, стоявшего у камина и испуганно качавшего головой.

– Не можем. Наш друг, сам знаешь. Должны помочь, – объяснил Бо.

– Предлагаю заботиться о тех, кто сможет это оценить. Лично я хочу остаться в одиночестве, благодарю вас.

Кевин выругался себе под нос и швырнул пустую бутылку в камин, где она и лопнула громко, словно выстрелили из пистолета.

– Ты жалкий изгой! Посмотри на себя! Просто глянь на себя! Ты не брился несколько дней, рубашка у тебя грязная, и – честно говорю, Джаред – от тебя воняет. Слуга говорит, что ты ничего не ешь и только без конца лакаешь бренди! С тех пор как ты встретил ту девушку, ты стал чужим для нас! Сначала сбежал вместе с ней, потом на ней женился, а через два дня похоронил ее в глуши вместе со своей тетушкой! Потом ты возвращаешься в Лондон и ведешь себя так, словно завтра конец света и ты намерен получить от последних часов максимум удовольствия. Несколько недель подряд ты заставлял Бо и меня мотаться с тобой по городу, а весь последний месяц сидишь, запершись у себя в комнате, как надувшийся школьник. Может, ты мне и друг, но честное слово, ты мне омерзителен!

– Клянусь Богом, Кевин, это чересчур, – вмешался Бо.

Джаред вяло махнул рукой:

– Да пусть его, Бо. – Он поднял на друга налитые кровью глаза. – Нотация кончилась или я для твоего вящего удовольствия должен выслушать что-то еще?

– Еще до черта всего, Джаред, но я слишком устал, чтобы зря тратить силы на пьяного недоумка. Утром я уезжаю в Сторм Хейвен, может, там найдут ответы на мои многочисленные вопросы.

Джаред, покачнувшись, встал:

– Черта с два, Кевин. Не суй свой паршивый нос в мои дела!

– Ага, в этом проникшемся к себе жалостью теле все-таки остался хоть какой-то дух! И что же за тайны, хранятся в Сторм Хейвене, если ты их так свирепо оберегаешь? Ты что, убил девчонку и похоронил ее в подвале?

Джаред кинулся на друга, но двигался он так вяло, что Кевин спокойно увернулся и схватил его за плечо. Джаред свалился на него и прежде, чем его поглотила тьма, успел пробормотать извинения. Если бы не Кевин, он бы сильно ударился об пол.

– Отлично, – прокомментировал Кевин. – Теперь мы можем уложить его в постель и заставить прислугу убрать эту грязь. Бо, позвони и вели приготовить нашему упавшему другу поесть, а я его уложу. Позже нам придется его привести в себя, чтобы понять, что происходит.