Ной свободной рукой убрал волосы с лица Эддисон, очертил пальцами контур ее скулы и подбородка, а затем приблизился еще на дюйм. Внутри у Эддисон все перевернулось от волнения.

– Скажи хоть что-нибудь, Смит, – губы Ноя коснулись щеки Эддисон, – иначе я тебя…

– Иначе ты что?

Ной от страха шарахнулся в сторону и в итоге свалился с кровати. В дверном проеме стояла Эмма, сложив руки на груди крест-накрест, и улыбалась. Эддисон взглянула на мать испуганно, но с толикой облегчения. Пытка Ноя ведь прекратилась.

– Простите, конечно, что помешала вашим э-м… А чем, кстати, вы занимались?

– Ной просто упал на меня, мам! Ничего такого!

– Ну да, да, – усмехнулась Эмма. – Спускайся вниз, дорогая, я приготовила завтрак. – Она чуть наклонилась, будто заглядывая под кровать, и сказала: – И ты, Казанова, тоже приглашен к столу, только будь добр, надень что-нибудь. Жду вас максимум пять минут.

Эмма вышла, прикрыв за собой дверь. Какое-то время Эддисон неподвижно сидела, укутавшись одеялом и смотря вслед ушедшей матери. Когда она опомнилась и взглянула на Ноя, тот все еще лежал на полу у кровати.

– Она сказала, что приготовила завтрак?

– Она сказала, что ждет нас только через пять минут? – вопросом на вопрос ответил он, снова натягивая на лицо игривую маску раздолбая, хотя секундой ранее выглядел, как застуканный на пакости ребенок. – За пять минут можно многое успеть. Пошалим, Смит?

Эддисон тут же вспыхнула и снова раскраснелась. Она выхватила из-под головы подушку и принялась ею колотить Ноя.

– Вот же придурок! – извергалась она. – Я убью тебя, Ной Кинг! Убью!

Заливистый смех Ноя, а затем и Эддисон разлетелся по дому.

* * *

За столом Эддисон и Ной сидели, как на допросе, с ровными спинами и каменными лицами. Эмма же порхала по кухне, словно бабочка. Она мурлыкала под нос веселую мелодию, накрывая на стол.

Через минуту перед ребятами стояли чашки с чаем, румяный кекс и даже яичный рулет. Пахло все очень вкусно, поэтому Эддисон не могла не спросить:

– Ты заказала доставку?

– Я приготовила сама, дорогая, – улыбнулась Эмма, довольная собой. – Налетайте.

Эддисон удивленно приподняла брови, тогда как Ной, ничего не подозревая, взял большой кусок кекса и с аппетитом откусил его. На Ное красовалась розовая футболка Эддисон с мумий троллями, поэтому он выглядел весьма безобидно. «Возможно, поэтому мама хочет быть с Ноем любезной, – решила Эддисон про себя. – Или она просто задумала отравить своей стряпней неудавшегося кавалера, поэтому такая спокойная…».

– Очень вкусно, спасибо, Эмма, – с набитым ртом поблагодарил Ной, запивая кекс чаем, а затем обратился к Эддисон. – А ты чего не ешь?

– Еда отравлена, Ной. Мы с мамой заманиваем в дом глупых мальчиков и убиваем их.

Эддисон и Эмма дождались, пока Ной нервно прокашляется, а потом, дав друг другу «пять», захохотали. Эддисон поняла, что мама в хорошем расположении духа, поэтому эта шутка сама пришла в голову. Но все же ее заботило, почему Эмма так относилась к Ною, совсем его не зная.

– Пошутили, да? Ха-ха, – передразнил Ной, облизывая пальцы после десерта. – Вышло и правда смешно. Спасибо за завтрак, Эмма, но мне нужно ехать. Дела…

– Бросаешь одну в такой-то момент?! – зашипела Эддисон.

– Это просто тактическое отступление, Смит, ничего личного. – Ной взглянул на Эмму и шутливо добавил: – Просто до дрожи в теле не переношу неловкие ситуации.

– Конечно, дорогой, я понимаю, – переняв манеру Ноя говорить, ответила Эмма. Она выгнула бровь и, коснувшись накрашенными губами края чашки, отпила чай, будто показывая свое превосходство. – Но у меня есть одно условие, ведь за все необходимо платить.

– Пла-тить? – запнувшись, спросил Ной.

– Завтра заедешь за Эддисон утром, и вы оба отправитесь в школу. Как любящая мать я могу закрыть глаза на наше неловкое утро сегодня. Но как ответственная мать должна как-то повлиять на дочь и ее… друга.

Эмма ласково улыбнулась, давая понять, что вот теперь Ной свободен. Он встал, взял еще один кусок кекса и, манерно отсалютовав Эмме, поспешил удалиться. Эддисон вжалась в стул, оставшись с матерью наедине.

– Ну?..

– Что «ну»? – пожала плечами Эмма.

– Не станешь меня отчитывать? Даже для приличия не сделаешь ни одного замечания? – удивилась Эддисон.

Эмма пила чай, упершись руками о стол, и внимательно смотрела на дочь. Ной тем временем уехал, звуки удаляющегося мотоцикла почти затихли.

– Я не в восторге, что ты напилась, и не в восторге от таких ночевок. Но, во-первых, я доверяю своей дочери, во-вторых, тоже была когда-то подростком – Эмма провела указательным пальцем по ободу чашки и вздохнула. – Я могу предостеречь тебя, рассказав о методах контрацепции…

– Боже, мама!

– Но, кажется, ты обо всем уже и сама знаешь, – закончила Эмма улыбнувшись. – В общем, я верю, ты у меня девочка не глупая, и знаю одну простую истину. Мы сами создаем свой путь из побед и поражений. Никто не застрахует тебя от ошибок, дорогая. Даже самый гиперопекаемый ребенок чаще всего делает кучу глупостей. Лучше уж я постараюсь понять тебя и принять все твои решения, нежели своими действиями оттолкну самого дорогого мне человека.

Эддисон почувствовала, как защипало глаза. Она звучно шмыгнула и отвернулась от матери, не в силах больше выдерживать ее проницательный взгляд. Эддисон почувствовала легкое касание пальцев по ладони.

– Все хорошо, милая. Ты ничего плохого не сделала.

Эддисон быстро утерла скатившуюся по щеке слезу свободной рукой, а затем, отломив кусочек кекса, засунула его в рот. Улыбнувшись, она сказала:

– Ной не соврал. Действительно вкусно.

– Правда? Ох, а я так волновалась… Надеюсь, было не очень заметно? Я старалась не ударить в грязь лицом ради тебя.

– Спасибо, – улыбнулась Эддисон.

Солнце с каждой минутой поднималось все выше, и рассветные лучи скользили по занавескам, напольной плитке и лицам Эммы и Эддисон. Такое неспешное течение времени казалось Эддисон роскошью. Они с Эммой не так часто разговаривали по душам. Захотелось потянуть момент подольше, Эддисон решилась спросить:

– Мам… как ты думаешь, как быстро можно полюбить? – Эддисон запнулась, но продолжила: – И вообще, как понять, что любишь?

– Если постоянно думаешь о человеке и мысли о нем вызывают улыбку, хочется постоянно видеть его, быть рядом, это любовь, я считаю. – Эмма ласково улыбнулась и прищурилась. – Ну, а как быстро… Я влюбилась в твоего отца с первого взгляда.

Эддисон не сдержала ухмылки.

– Так и было! Увидела его играющим с дворовыми ребятами в карты. Он так радовался, когда выигрывал, меня покорил его победный танец, – Эмма усмехнулась, погрузившись в воспоминания. – Подумать только, он выделывался перед малолетними пацанами,