Ночь встретила ее дождем и ветром. Ноги отказывались идти, в глазах потемнело, но она знала: идти надо, иначе не спастись. И она шла, стараясь не поддаваться страху, понимая, что ее могут выследить. Но, видимо, она немного запоздала. За спиной послышались чьи-то приближающиеся торопливые шаги. Это было страшно, очень страшно. Но впереди все скулил и скулил щенок, ждавший тепла и любви. Он был уже совсем близко, возможно, она успеет добежать…

Черные ветки жестоко хлестали ее по лицу, но она не обращала внимания, пока не поняла: это ловушка. Вместо щенка ее ждал черный человек, тень которого внезапно показалась из-за деревьев. Он просто стоял и ждал, а его длинные руки, протянутые к ней, становились все длиннее и длиннее. Она закричала и обернулась. Сзади приближались белые люди со шприцами.

Она поняла, что все пропало. Теперь, когда она показала, что знает все, ее убьют. И это было даже хорошо.

Милицейское управление, в котором служил Нилов, не прекращало работы и в воскресенье, причем народа там толклось нисколько не меньше, чем в обычный будний день. Однако Ларисе старший следователь все же выделил специальный кабинет, в который запретил входить кому-либо. Там Котова разложила перед собой на столе документы, после долгой беготни раздобытые таки ловким Валерием, и углубилась в работу. Перед ней лежало досье.

Ф.И.О. Черных Григорий Иванович.

Год рождения: 1956

Национальность: русский

Образование: среднее специальное

Звание: прапорщик

Выяснялись очень интересные факты. Во-первых, окончив в семьдесят шестом году Пермскую школу прапорщиков и отслужив несколько лет на Кавказе, Григорий Иванович получил довольно тепленькое местечко в Латвии, как раз под Ригой, где прослужил около пятнадцати лет. Там прапор и женился (на Красновой Любови Николаевне — русской молоденькой официантке из их столовой). Там у них родилась дочь Наташа. Все было, видимо, хорошо до переломного девяносто восьмого года. В этом году в сухом отчете значились: болезнь Наташи с диагнозом «шизофрения» и помещение девочки в специализированную клинику, смерть Любови Николаевны от сердечного приступа, отставка прапора и его переезд в Москву.

Котова, потрясенная, смотрела на документ, в котором обозначено так много судеб. Он объяснял все и с абсолютной точностью указывал на точку, из которой был произведен смертельный удар. В кабинет несколько раз заглядывал Нилов, но, видя сосредоточенное выражение Ларисиного лица, быстро ретировался, не сказав ни слова.

«До седьмого колена будут дети платить за грехи ваши», — вспомнилось Котовой библейское изречение.

— Мадам Лариса Котова, или мисс Марпл, как вас будет позволено называть? — На этот раз голова, бесцеремонно вторгнувшаяся в кабинет, принадлежала не Валере, а совсем молоденькому еще лейтенантику, у которого наглости было не в пример больше.

— Извините, я работаю, — недовольно ответила Лариса.

— Я понимаю. Работа — это тоже прекрасно, — не обращая внимания, затараторил молодой человек. — Но, может, вы позволите поделиться с вами радостью? У меня сегодня родилась дочь! Представляете, настоящая! Моя малышка, моя плоть!

Лариса, прислушиваясь, подняла голову от бумаг.

— Дочь? — удивленно переспросила она. — Я вас искренне поздравляю.

— Спасибо! — Лицо лейтенанта украсила обаятельная, совсем мальчишеская улыбка. — Так мы тут собираемся отметить это дело. Присоединяйтесь, а? Пожалуйста. Мне хочется со всеми поделиться своей радостью.

— Я правда не могу, — с сожалением отказалась Лариса. — Дела… Вы уж извините, я за вас искренне рада. И желаю, чтобы у вас в будущем еще были дети. Но вот что еще надо сказать… Не хочу читать нотации, и пусть мои слова не покажутся вам странными, но… Всегда берегите свою дочь и не допускайте, чтобы она платила за ваши грехи, — сказала Лариса тихо.

— Хорошо, — лейтенантик, кажется, был немного озадачен, но не обиделся. — А может, все-таки пойдете, а? — еще раз спросил он.

— Нет, никак не могу. И еще, пожалуйста, если не трудно, позовите ко мне следователя Нилова.

— Конечно, сейчас, — с готовностью отозвался лейтенант. — Но все-таки если надумаете, то присоединяйтесь. Мы в восьмом кабинете.

Лариса с улыбкой кивнула и снова задумалась…

Нилов явился буквально через минуту, сияя не только носом, но и глазами.

— Ну что, Ларочка, отпразднуем, а? Такой повод! — Нилов радовался так, словно это у него родилась желанная дочь.

Однако он тотчас же сник под суровым взглядом расстроенной, но непробиваемой детективши.

— Нет, — тихо проговорила Лариса, и в ее тоне следователь уловил нечто такое, что заставило его прекратить ненужные расспросы. — Мне нужна твоя машина, Валера. Ты можешь ее одолжить на неопределенное время?

— Конечно, — с готовностью ответил следователь. — Хоть на всю жизнь.

— Ну, так долго не надо. Достаточно будет нескольких часов, — Котова встала, собираясь сейчас же отправиться в дорогу. Она пошарила в карманах, проверяя, не забыла ли недавно восстановленные новенькие права. История с гибэдэдэшником еще была слишком свежа в ее памяти.

— Ларис, это… — уже в дверях остановил ее Валерий, совесть которого не давала ему спокойно продолжать пить, когда Котова работает. — Давай я поеду с тобой, — буквально пересиливая себя, неохотно предложил следователь.

— Да ладно. Отдыхай, — отмахнулась от предложения Лариса.

Однако ее небрежная реплика разбудила в душе гордого сотрудника милиции уже не совесть, а самолюбие, которое в отличие от первой было развито у него все же гораздо больше.

— Нет, я решил, я все же еду, — сообщил он удивленной женщине. — Ты не смотри, что я немного выпил. Пусть я не могу вести машину, но способность думать я еще не утратил. В конце концов, мы были вместе на протяжении всего процесса расследования этого дела, и теперь, когда оно почти раскрыто, ты не можешь отстранить меня от завершающего его этапа, — чуть заплетающимся языком, но вполне логично заключил он.

— А с чего это ты взял, что это завершающий этап? — с вызовом спросила Котова, не рискнувшая все же уточнять, сколько важных «этапов» пропустил следователь «на протяжении расследования» и сколько «мелочей» не заметил даже тогда, когда присутствовал.

— Ну как же, это читается по твоим глазам! — ответил Нилов.

«Ну вот, теперь у нас интуиция проснулась», — подумала немного раздосадованная задержкой Котова, но вслух язвить не стала.

— Слушай, — беззлобно сказала она, — я тебя только просила одолжить машину, чтобы проверить одну версию. Скажи сразу: ты мне ее дашь? Или мне ехать на автобусе?

— Но я имею право знать!

— Ты все равно не поверишь.

— Хорошо, — почти сдался Нилов. — Но пообещай мне, что ты не поедешь туда, где может быть опасно. И ты твердо уверена, что там нет никаких трупов, наркоманов и вообще разных психов. Слушай, а может, лейтенантика какого-нибудь тебе для охраны дать? — предложил Валерий. — Так, на всякий случай, а?