Усталый и голодный, Боа заснул, а когда проснулся, с трудом вспомнил, где находится, — лишь цепь, зазвеневшая при его попытке приподняться, напомнила ему о его бедственном положении. Боа нащупал воду, жадно напился, потом сел на краю озера и заплакал. Он не привык плакать, но слезы неудержимо лились из глаз, и Боа ничего не мог с этим поделать.. Ему было безумно жаль себя — а ведь как хорошо все начиналось. Как хорошо все могло бы сложиться, если бы не этот страшный, мерзкий, двуличный Бог…

Вскоре Боа захотел есть, но еды не было — точнее, была, но она находилась в десятке метров от него, у кресла-у его кресла! Боа хотелось завыть, завыть яростно и неудержимо — его тайна, его тщательно охраняемый грот превратился для него в тюрьму, если не в могилу. Что, если этот проклятый Бог не придет, если он и вправду заблудился в лабиринте? Но что будет, если он все-таки придет?! Великий Боа сидел, обхватив колени, его била крупная дрожь — он и ждал прихода Бога, и боялся его. Но хуже всего было осознание того, что в обоих случаях его скорее всего ждала смерть.

Великий Боа был настолько погружен в свои печальные думы, что даже не сразу обратил внимание на слабые отсветы у входа в тоннель. А когда понял, что кто-то идет, вскочил и закричал изо всех сил:

— Я здесь, я здесь, помогите…

Но крика не получилось — его сорванное горло издавало лишь слабый шепот. Впрочем, те, кого он звал, пришли и без этого отчаянного зова. Качнулись призрачные тени, по глазам полоснуло ярким светом, затем что-то негромко щелкнуло, и все вокруг залил ослепительный свет.

Склонившийся над блоком питания Бог слегка убавил яркость, затем выпрямился и с усмешкой посмотрел на щурящегося от света вождя.

— Надеюсь, вы не соскучились? Как спалось? Я лично неплохо выспался — у вас удивительно мягкая постель…

Великий Боа слушал и не мог поверить — этот проклятый Бог спал в его доме, в его постели? Но последним ударом стало появление членов Совета — его Совета! Боа вздрогнул, увидев их, в сердце вспыхнула и тут же угасла искра надежды — его бывшие подданные стояли и смеялись — смеялись над ним. Великим Боа!

— Итак, уважаемые члены Совета, позвольте представить вам Великого и Всемогущего Боа. — Фукашиги подошел к пленнику и усмехнулся. — Дорогой Боа, ваши бывшие коллеги — а теперь мои советники, принесли вам радостную, надо полагать, весть. Прошу. — Лейтенант обратился к членам Совета, предлагая им высказать поверженному вождю свой приговор.

Боа не мог поверить — мало того, что этот негодяй отнял у него свободу, так теперь этот самозванец еще и занял его пост!

— Уполномочен довести до сведения Великого Боа, вождя синаков, что решением Совета вы отстранены от управления и лишены всех почестей и сана.

Советник Крониус, самый отъявленный негодяй после самого Боа, прервал чтение постановления Совета и взглянул на Боа, оценивая эффект своих слов. Видимо, разинутый рот Боа вполне удовлетворил советника, так как он усмехнулся и продолжил:

— Учитывая многочисленные нарушения и упущения, допущенные Великим Боа в процессе руководства племенем, а равно учитывая недопустимое отношение к посланцам неба со стороны Великого Боа, Совет единогласно постановил: подвергнуть Великого Боа, бывшего вождя синаков, Ритуалу Очищения!

Ноги у Боа подкосились, он рухнул на колени.

— Нет, нет, вы не можете этого сделать, не имеете права… Вы просто мстите мне… — Голос вождя был тихим и хриплым, но Фукашиги его расслышал. Он подошел к Боа поближе, наклонился и доверительно спросил:

— Ну и как тебе это нравится? Хороший финал, правда? Скажи по совести — заслужил ты такого наказания или нет?

— Я… я виноват, прости меня, только… не надо Колодца… Это несправедливо, они же просто мстят мне — они все хотят моей смерти, они и тебя убьют… потом.

— Ну а вы что скажете? — Фукашиги отошел от стоящего на коленях вождя и уселся в кресло.

— Нам надо торопиться, мой господин. — Крониус почтительно поклонился. — Люди ждут, церемонию нельзя задерживать.

— По-вашему, он все-таки заслуживает смерти? — снова спросил Фукашиги, с улыбкой поигрывая лучевым пистолетом.

— Заслуживает.

Фукашиги взглянул на остальных советников.

— Заслуживает.

— Заслуживает.

— Заслуживает.

— Заслуживает.

Советники высказались единогласно, и Фукашиги улыбнулся.

— Итак, дорогой Боа, вы слышали свой приговор? Спрашиваю еще раз — согласны вы с ним?

— Нет…

Фукашиги засмеялся.

— Что ж, дорогой Боа, — как это ни удивительно, но вы меня убедили. Во всем должна быть справедливость. — С этими словами лейтенант встал, вскинул руку с пистолетом и быстро перестрелял членов Совета…

Фукашиги стоял неподвижно, наслаждаясь моментом, его страшное оружие слегка дымилось. Боа смотрел то на него, то на распростертые тела советников, уже ничего не понимая.

Лейтенант опустил пистолет, его яростное лицо приняло свое обычное иронично-насмешливое выражение.

— Ну и что вы на это скажете, мой милый Боа?

— Вы… убили их…

— Ну разумеется. Вы же сами ратовали за справедливость — а я ее верный поборник. Но хватит слов, нам пора. — Лейтенант достал из кармана ключ и в две секунды освободил Боа. Впрочем, свобода была недолгой — Фукашиги тут же достал наручники, заломил вождю руки за спину. Щелкнули замки, лейтенант прицепил к наручникам тонкую цепочку. — А теперь вперед.

Они шли по темным галереям, бедный Боа совсем потерял голову.

— Куда мы идем? Что вы хотите со мной сделать?

— Вы же слышали, вам предстоит пройти Ритуал Очищения — насколько я понял, вы называете это действо именно так.

Великий Боа снова рухнул на колени, по лицу его потекли слезы.

— Пожалуйста, не делайте этого! Простите меня, я все признаю — да, я виноват, я хотел все выведать, а затем убить вас. Простите, вы же видите — я говорю правду, я ничего не скрываю. Пощадите, я уже все понял! Я ошибся, я больше не буду… Простите меня, и я стану самым верным, самым преданным вашим слугой, только не убивайте меня, только не надо Колодца… — Голос несчастного вождя был еле слышен, слова вылетали вперемешку с хрипом и кашлем. Он на коленях подполз к лейтенанту, но тот лишь презрительно оттолкнул его ногой. Боа ударился о стену, по лицу снова потекли капли крови.

— Перестань скулить, я не люблю слабых. Я подумаю над твоим предложением — а сейчас иди. — Лейтенант дернул цепь. Боа с трудом поднялся на ноги. — И последний совет: если уж приходится умирать, то прими смерть так, как подобает Великому Боа.

Боа ничего не ответил — он неожиданно понял, что на решения этого странного Бога не могут повлиять никакие уговоры. Он понуро поплелся вперед, время от времени подгоняемый несильными, но точными пинками.