Колесо качнулось и снова пошло вниз, толпа вздрогнула и радостно загудела — и в этих восторженных криках никто уже не слышал крики и проклятия обреченных советников.

Фукашиги сидел в кресле вождя и задумчиво смотрел на покорно стоявшего перед ним Великого Боа. Пещеру заливал яркий свет, трупы уже успели унести, и ничто больше не напоминало о разыгравшейся здесь бойне.

— Садись. — Фукашиги кивнул вождю на стул, Боа покорно сел. — Итак, я предлагаю забыть наши недавние разногласия и совместно решать все стоящие перед нами проблемы. Ты согласен?

— Да, мой повелитель.

Фукашиги поморщился.

— Знаешь, давай договоримся: когда мы одни и нас никто не видит, то будь немного проще — не надо всех этих «повелителей». Это для них я повелитель или Бог, сошедший с небес, но ты-то ведь знаешь правду. Можешь называть меня просто капитаном — мне так привычнее. Нам предстоят великие дела, и мне нужна твоя помощь. Скажу сразу, я не собираюсь задерживаться здесь слишком долго, а потому после моего ухода ты снова станешь полновластным правителем и получишь все, о чем мечтал. Ты просил пощадить тебя — я это сделал. Но ты обещал верно служить мне — я жду обещанного.

— Я готов, мой… капитан. Что я должен сделать?

— Вот это уже лучше. Я верю, что ты будешь верным помощником, и все же я предпочитаю иметь некоторые, скажем так, гарантии. Думаю, тебя это сильно не обременит, зато мне будет намного спокойнее. — С этими словами Фукашиги встал с кресла и начал копаться в своих сумках. Вскоре он нашел то, что искал, но ему пришлось потратить еще несколько минут, чтобы придать сооружаемой им конструкции нужную конфигурацию.

— Ну вот, — сказал довольный лейтенант, держа в руках кусок цепи с укрепленной на ней маленькой черной коробочкой. — А ну-ка встань…

Вождь приподнялся, Фукашиги быстро обвил ему цепь вокруг пояса, срезал лучом пистолета лишние звенья и срастил концы цепи.

— Не жмет? — с наигранной заботой поинтересовался лейтенант, с удовлетворением разглядывая опоясанного вождя.

— Не жмет, — тихо ответил Боа. — Он еще не совсем поверил в свое спасение и каждую минуту ожидал смерти.

— Вот и отлично. Давай я объясню тебе, что это такое. Смотри. — Лейтенант достал из сумки такую же коробочку, что болталась теперь у вождя на поясе, отнес ее в дальний конец пещеры и положил на камень, затем вернулся. Незаметно для Боа он опустил руку в карман и нащупал маленький пульт управления.

— Видишь ту штуку — там, на камне? Это очень опасная вещь, и по моему желанию она может убить кого угодно. Смотри. — Лейтенант кивнул на коробочку, одновременно нажимая в кармане кнопку. Взрыв получился хороший — на месте подорванной мины остался небольшой дымящийся кратер.

Испуганный оглушительным грохотом вождь медленно поднял голову, в воздухе все еще клубилась поднятая взрывом пыль.

— Ты видел? От того камня ничего не осталось. Так вот: если ты захочешь предать меня, то с тобой будет то же самое. Можешь считать, что Кару Господа ты теперь всегда будешь носить с собой. — Лейтенант засмеялся. — Впрочем, не пугайся — ты мне нужен и я не собираюсь тебя убивать. А когда ты сделаешь все, что надо, я сниму с тебя эту штуку. Ну а пока можешь всем говорить, что эта цепь есть знак моего высокого уважения к тебе. Прицепи-ка еще и вот это, так будет лучше. — Фукашиги подал вождю рацию, Боа снова вздрогнул — эта коробочка была намного больше предыдущей.

— Да не бойся ты. — Фукашиги снова засмеялся. Знаешь, что это?

— Это чтобы спать…

— Дурак ты… Это специальное устройство, чтобы мы с тобой могли говорить на расстоянии — ну, скажем, я здесь, а ты наверху. Смотри. — Лейтенант включил рацию вождя, затем взял вторую и поднес ко рту.

— Ты слышишь меня? Отвечай, прием! Вождь едва не подпрыгнул — эта чертова штука на поясе заговорила голосом капитана!

— Смотри сюда. — Лейтенант снял рацию с пояса вождя. — Вот этой ручкой включается, и ты можешь все слышать. Чтобы говорить, надо нажать вот эту кнопку — видишь? Попробуй нажать и скажи что-нибудь.

— Что говорить? — спросил Боа, нажав кнопку, и — о чудо — его голос донесся из рации лейтенанта.

— Сообразил? Сейчас я уйду в тоннель, и мы немного поговорим. И ничего не бойся — считай, что у тебя начинается новая жизнь!

Тая была напугана. Она помнила, что столкнулась с Богом — и наверное, упала в обморок. Но где она сейчас, что с ней? Она пошевелилась, ощупала пол — и поняла, что лежит на куче старых циновок. Попробовала привстать, голова уперлась в прибитую к стене полку. Что-то знакомое… Чтобы удостовериться окончательно, потянулась чуть выше — и ощутила знакомые пузатые кувшины. Теперь она понимала, что заперта в чулане. Заперта? Тая толкнула дверь — да, ее закрыли. Из щели пробивалась слабая полоска света, девушка приникла к ней, но ничего разглядеть не удалось. Тая встала, попробовала надавить на дверь — сильнее, еще сильнее… Ничего не получилось — в доме ее отца все было сделано на совесть. Вот если бы чем-то подцепить засов…

Снаружи послышались шаги, кто-то прошел мимо. Неужели Бог? Откуда он здесь и где отец? Тае вдруг стало невыносимо страшно — если Бог на свободе, то тогда отец… Нет, Тая не могла сказать, что любила своего приемного отца — напротив, после истории с Киром она смотрела на него уже совсем другими глазами. И все же мысль о том, что отец, возможно, мертв и селением теперь правят боги, ее испугала. Что с ней теперь будет, и где Кир — он ведь должен был прийти к ней… вчера вечером — Тая только сейчас сообразила, что уже утро.

Тая напряженно размышляла, как выбраться из чулана, когда послышались хорошо знакомые ей шаркающие шаги, щелкнул засов, дверь отворилась.

— Тетя Фрея…

— Успокойся, девочка, успокойся, все в порядке… — Служанка ласково обняла девушку. — Ничего не бойся.

— Что случилось, тетя Фрея? Почему здесь оказался этот человек? Это он был тогда там, у Щербатой скалы, это он пытался убить меня!

— Что поделаешь, девочка моя, так уж все получилось. Теперь этот Бог стал нашим господином, но ты не бойся — он сам мне сказал, что тебе нечего бояться, он даже оставил тебе твою комнату.

— А отец? Где отец? И что это за шум?

— Сегодня у нас снова… праздник Очищения. И этот праздник… для твоего отца. — Из глаз служанки покатились слезы.

— О Господи, тетя Фрея…

— Но это еще не все, доченька… Мне кажется, что этот страшный Бог решил взять тебя в жены.

— О нет…

— Тебе надо бежать, Тая, бежать. Уходи в лес, спрячься, пока весь этот ужас не закончится. Раз в пять дней я буду приносить тебе еду — к твоему ручью, туда, где мы с тобой в последний раз были. Может, со временем все образуется.

— Тетя Фрея, я не могу уйти, ко мне должен… должен прийти Кир!

— Да ты что, девочка моя…

— Ты не знаешь, тетя… Кир жив, он приходил прошлым вечером.