— Танечка? Я приятно удивлен такой частоте общения. Что-нибудь еще?

— Вениамин Викторович, не могли бы вы узнать телефон все того же Бориса Федоровича, только Нефедова. Вероятное место работы до пенсии — Министерство культуры.

— Танечка, пять секунд. Я перезвоню.

— Только не домой, я в машине, — и, сказав номер своего телефона, отключилась.

Оставалось только ждать, хотя и так было все понятно. Этот телефон нужен мне был только для подтверждения предположений.

Наконец телефон зазвонил.

— Таня, записывай, 32-28-42.

— Спасибо, я запомню.

— Не забудь про воскресный лее.

— Нет, мы еще созвонимся.

Дав отбой, я тут же начала набирать номер. От нетерпения у меня даже пальцы слегка дрожали. После нескольких гудков трубку подняли, и я услышал приятный баритон, вероятно, моего режиссера.

— Алло.

— Борис Федорович?

— Да, я слушаю.

— Марья Николаевна просила передать вам привет.

— Что? Не понял? Вы куда звоните?

— Борис Федорович Нефедов?

— Да, это я, но не пойму, что вы хотите? — он явно начинал раздражаться.

— Я ничего не хочу, — разыгрывала я возмущение, — Марья Николаевна просила передать вам привет, и я вам его передаю.

— Хорошо, а кто эта леди? Я ее знаю?

— Насколько я поняла, вы являетесь ее женихом.

— Что? Ну, дамочка, это уж слишком, — он даже стал слегка заикаться.

Трубку бросили. Что и следовало ожидать. Меня очень профессионально, к моему стыду, надули. Но зачем?! У меня проснулся азарт, и я рванула в третью больницу. Может быть, мне там еще одного Бориса Федоровича предложат?

Подъехав к главному корпусу и припарковав машину, я не спеша вышла из салона. Сюда попасть гораздо труднее, чем в театр. Посмотрев по сторонам, я вдруг увидела Ирку Соловьеву, мою одноклассницу. Она была в белом халате и явно здесь работала.

— Ирка, привет, — закричала я на весь двор. Она даже вздрогнула. Но, обернувшись и увидев меня, радостно заулыбалась.

— Танька, да ты просто расцвела, привет, рада тебя видеть.

— Спасибо. Ты тоже выглядишь великолепно.

— Что-нибудь случилось?

— Почему? — я не сразу поняла.

— Сюда обычно приходят, когда что-нибудь случается, а не просто поболтать.

— У меня как раз последний вариант.

— Да? Тебе повезло, у меня есть немного свободного времени.

Меня это устраивало, и мы поднялись в кабинет для медперсонала. Очень милая комнатка. Поговорив о том о сем и узнав о моем занятии, Ира слегка удивилась:

— Ты всегда, была неординарной личностью. Я даже тебе завидовала. У тебя всегда все получалось, если, конечно, ты этого хотела. Я до сих пор помню тот случай на сборе урожая. Нас поставили собирать яблоки и таскать эти тяжелые ящики к машине. Ты была так этим возмущена, что целый час, я засекла, несла один ящик. До машины было метров десять, а то и меньше. И мальчиков нам все-таки на погрузку прислали.

Я улыбнулась, все было именно так — справедливость восторжествовала.

— Судя по всему, ты пришла сюда не просто поболтать?

— Ты проницательна. Но вряд ли мне поможешь.

— Почему? .

— Слишком молода. Меня интересует Зоя Борисовна Хмельницкая.

— О! Это даже я знаю. Это легенда нашей больницы. Ее приводят в пример молодым. Звали ее обратно, но она почему-то ни в какую. А что случилось?

— Да нет, просто интересуют характеристики.

— Только положительные. Если бы все медсестры были такие же, как она…

Всегда спокойная, улыбающаяся. Вот только не пойму, почему она отказалась, когда ее звали. Сейчас такая маленькая пенсия, а ей предложили очень выгодные условия. А как она уколы делала! Больные шли к ней с удовольствием. Может, тебе кого-нибудь позвать постарше?

— Да нет, пожалуй, не надо. А у вас не работает человек по имени-отчеству Борис Федорович?

— Борис Федорович? У нас хирург есть. Очень, кстати, хороший, хоть и молодой еще.

— И все?

— Пожалуй, да. Я вроде бы всех знаю.

— Ну ладно, спасибо. Может, зайду еще.

— Да уж, как же. Ты хотя бы звони.

— Ты тоже.

Я дала ей на всякий случай оба моих телефона. Поговорив еще об одноклассниках и о школе, мы попрощались.

Я чувствовала себя усталой, видно, сказывалось ночное шоу, и заправка кофе мне была просто необходима. Приехав домой, я едва успела насладиться этим «эликсиром жизни», как затрезвонил телефон.

Я нехотя подняла трубку и тут же отодвинула ее от уха. Мишка, а это был он, вероятно, решил, что от грибов я еще и оглохла.

— Танюха, давай к нам в отделение. Срочно!

— Миша, у вас что, пожар?

Наверное, голос мой был еще слаб, потому что Мишка тут же сказал:

— Тань, извини, я забыл о грибах. Может, за тобой заехать?

— Намекни мне хотя бы, что случилось?

— Если честно, еще не знаю, но, по-моему, взяли твоего шантажиста.

— Что?! Господи, ты хоть раз в жизни можешь сказать что-нибудь нормально? Я сейчас приеду. Уж до вашего отделения доеду сама.

Пришлось собрать всю свою волю и опять нестись вниз. Выходя уже из подъезда, я нос к носу столкнулась с Верой Павловной, наблюдательницей с первого этажа.

— Здравствуйте, Вера Павловна.

— Добрый день, Танечка, или вечер, как хотите, Я слышала, у вас были неприятности?

Ну да, небольшие, чуть на тот свет не отправилась.

— Не зайдете ли ко мне, всего на пять минут? У меня есть одна травка, очень помогает в вашем случае.

Я хотела отказаться. Хватит с меня всех этих растительных угощений, но потом решила на пять минут зайти.

— Хорошо, но у меня очень мало времени. Меня ждут.

— Очень вас понимаю. Я не задержу.

Она открыла дверь, и я оказалась в знакомой уже комнате. Вера Павловна сразу полезла в сервант. Достав оттуда какой-то пакетик, она протянула его мне, а щепотку бросила в заварочный чайник.

— Вы не очень хорошо выглядите, Танечка. А это вам поможет.

Чувствовала я себя действительно неважно. Чай оказался великолепным, надо отдать ему должное.