Кьюсак направился к кабинету Сая, но передумал, заметив кофе. Он схватил несколько бумажных полотенец и набросился на лужу. Джимми все еще приплясывал под внутренний ритм C’est La Vie, когда зазвонил телефон. Это был Робби, его агент по недвижимости.

– Только не говори, – возбужденно закричал в трубку Кьюсак, – что ты продал нашу квартиру.

По его опыту, хорошие новости всегда шли тройками, а значит, впереди еще две.

– Увы, – сухо ответил агент. – Нужно снижать цену.

Хорошее настроение Кьюсака улетучилось, как воздух из пробитого легкого. Несколько секунд он молчал и наконец ответил:

– Нет. Я сказал, мы будем держать начальную цену.

Пока Джимми говорил, он набирал письмо Саю: «Нью-Джерси Шит Метал» вошли на сорок. Сейчас на телефоне. Подробности в пять».

– Ты спятил? – отозвался Робби. – У нас нет ни одного покупателя.

Символ BEG стоял на 59,80. Кьюсак криво улыбнулся и вздохнул, думая, сколько времени потребуется Лизеру на ответ.

– Продолжай искать, – ответил Джимми агенту. – Кто-нибудь наверняка мечтает об этой квартире.

– Я же говорю тебе. Она не идет.

– И я говорю тебе, Робби, забудь о снижении цены. Я не потяну закрыть чек.

Сай ответил по почте: «Ты, гребаный уортонский мужик. «Нью-Джерси» будет нашим крупнейшим клиентом».

«Спасибо, Сай. Я в курсе», – подумал Кьюсак.

– Что значит «не потяну закрыть чек»? – поинтересовался Робби.

– Платежные документы, налоги на недвижимость, юристы, твоя комиссия… Ну и, разумеется, ипотека. Всё вместе.

– Сколько ты должен?

– Три и один, – ответил Кьюсак.

Он набрал: «Документы «Федэксом» к утру. «Нью-Джерси» хочет их как можно скорее».

– Три и один, – отозвался Робби. – И как ты с этим живешь?

– Провернул хорошую сделку.

– Насколько хорошей должна быть сделка, если ты висишь на таком крюке?

– Только проценты и один платеж в год…

– Но при пяти процентах, – прервал его Робби, – ты платишь по крайней мере сто пятьдесят тысяч в год. И это тебя устраивает?

Второе письмо от Сая: «Охренительно отличная работа».

– Устраивает, если я получу премию, – ответил Кьюсак.

– Не представляю, как ты живешь под такой нагрузкой, – скептически заметил Робби.

– Держу голову пониже.

– Как страус, – ответил Робби. – «ЛиУэлл» в этом году заработает?

– Хватит промывать золото, – произнес Кьюсак, подводя черту. – Продавай квартиру.

Письмо от Виктора Ли: «Отличная работа, придурок».

Джимми написал в ответ: «Не растеряй их».

– Ну, надеюсь, ты получишь премию, – продолжил Робби. – Тебе она понадобится, потому что рынки – просто отстой.

– Я не снижу цену.

– У тебя стальные яйца.

– Думаешь, – выпалил Джимми, – «ЛиУэлл» лишит меня права выкупа квартиры?

Ему уже надоели возражения агента.

– Такое бывает.

– Я ежедневно общаюсь с клиентами.

– Ах, как цинично, – заметил Робби.

– Сейчас Саю меньше всего нужно потерять главу продаж.

Кьюсак немедленно пожалел о своих словах. Деньги еще не пришли, победные сорок миллионов пока существовали только в головах.

В эту самую минуту пришло третье письмо от Сая: «Сведи меня со своим тестем, и в этом месяце мы отпразднуем победу».

– Стальные яйца, – с явным восхищением повторил Робби. – Есть только один способ поднять цену твоей квартиры.

– Какой?

– Раскошелиться на новую ванную комнату. Что-нибудь исключительное, не пожалеть денег. В общем, сам понимаешь.

Символ BEG упал до 59,60.

– Это лучше, чем решение P против NP, – сказал Гик.

Он имел в виду знаменитую проблему из области компьютерных наук. В 1971 году Стивен Кук сформулировал задачу, которую не удалось решить до сих пор, невзирая на объявленную за правильный ответ премию в миллион долларов: «Если компьютер может быстро проверить расчет, может ли он так же быстро сделать его?»

Кьюсак только что рассказал Гику о сорока миллионах, не упоминая названия компании. Пусть и лучшие друзья, они по-прежнему оставались конкурентами и обсуждали деловые ситуации в общих чертах, не касаясь деталей. Конфиденциальность была единственным способом защитить дружбу, поэтому следующая реплика Гика вызывала удивление:

– Ты как раз вовремя.

– В каком смысле?

– Асимптотика предполагает неустойчивость второго порядка.

– Ты меня убиваешь, – сказал Кьюсак. – Переведи, пожалуйста.

– Опасность под каждым камнем. Слышал кое-какие новости про «Бентвинг».

– Что именно?

– Размер вашего участия, – ответил Гик. – Потенциальные проблемы с компанией.

– Что я могу сказать? Альтернативные источники энергии – будущее мира.

Кьюсак не мог обсуждать долю «ЛиУэлл» в акциях «Бентвинга».

– Джимми, мы с тобой давно дружим.

– С самого Уортона.

– Я бы использовал эту победу для увеличения рычага влияния на Лизера. Пора пощупать его способы хеджирования.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – спросил Кьюсак, чувствуя, как возрастает напряжение.

– Ничего открытого, – ответил Гик.

Он воспользовался словом, которое гарантированно прекращало дальнейшее обсуждение – «открытое».

– Сделай себе одолжение. Поразнюхивай в офисе. Держи ухо востро. Собирай всю информацию, пока не получишь полной картины.

– Спасибо за предупреждение.

И тут, с удивительной ясностью для парня, который плевался терминами вроде «диффузионных скачков» в повседневных разговорах, Гик одной фразой окончательно испортил Кьюсаку настроение:

– Только не вляпайся во что-нибудь.

13 июня, пятница

«Бентвинг» по $59,30

После такой большой победы Виктор пригласил весь офис на «Ланч у Ли», заказанный в «Гринвич Пицца». Трейдерам просто положено устраивать шоу в честь успеха команды. Кофеин, холестерин, вкусная еда – жертвоприношение артерий, призванное отогнать тяжелое положение на рынках. И поскольку Доу за полугодие упал на восемь и четыре процента, сейчас было самое время побаловать себя.

Никто не нуждался в передышке больше Ли. Он ликовал, когда к середине мая активы выросли до 897 миллионов. Он кривился, когда они откатились до 800 миллионов, вернув «ЛиУэлл» к состоянию на начало года. Без потерь. И без прибыли. Отступление порождало хандру, которая, подобно раковым метастазам, распространялась от Виктора по всей компании. Он жаждал хороших новостей, любого намека на подъем рынков, на предстоящие хорошие времена.