что мужчина знает её фамилию. Затем и удивившись тому, что она проспала так долго.

— Вы на имперском линкоре «Голиаф II», пожалуй, самом великом космическом корабле за всю историю человечества, — ответил мужчина, возгордившись. — Вы находитесь под покровительством Императора.

— Меня принял сам Император? — удивилась она. Эмелис действительно видела корабль белой расцветки огромных размеров, но она и подумать не могла, что он её и примет.

— Мы приняли ваш сигнал, отправленный с Первой станции. Вы не на шутку перепугали всю Империю своей весточкой с покинутой станции, а когда мы узнали, от кого именно мы её получили, мы испугались ещё раз. Полагаю, мне о многом нужно рассказать, и именно поэтому я и пришёл к вам.

— Каким образом я могла напугать всю Империю? — Эмелис засмеялась. — Это мне нужно донести миру о всём том, с чем я столкнулась там, на мёртвой Земле.

— Нет, не нужно подробностей. Мы уже и так всё знаем. Вы носительница Вечного сердца, спасительница всей галактики, которая успешно завершила свою миссию и вернулась в целости и сохранности из красных вод.

— Так раз вы всё знаете, от чего же тогда я, по вашим словам, так сильно напугала Империю?

— Об этом я и хочу поговорить… Видите ли, с момента вашего погружения под воду прошло не менее двух земных месяцев, а если быть точнее, шестьдесят шесть земных дней, прежде чем мы вас нашли. Пятьдесят один земной день, когда «Ночник» потерял надежду встретить вашу группу целыми и здоровыми на своём борту. Одиннадцатый день, как мы потеряли надежду на спасение нашей галактики, — морщины на его лице будто сузились, представляя, каким тяжелым будет разговор.

— То есть? — не поняла девушка.

— Мы не до конца разобрались, как работают привычные законы физики внутри красной пирамиды, которую вы вместе с вашей командой исследовали. Время для вас, скорее всего, текло привычно, тогда как снаружи, в космосе, время шло гораздо быстрее. Когда вы покинули Эсхатон, вы вернулись в привычную меру измерения времени…

Не более двенадцати часов проведенными в Эсхатоне на самом деле оказались двумя месяцами, пройденными в нормальном мире. Эмелис была шокирована этой новостью, но этот незнакомец не мог солгать.

— Впрочем, я бы хотел представиться. Меня зовут Адам Беркли, и я являюсь главным советчиком Императора Белого, его величия, — отвёл тему мужчина, заметив замешательство девушки.

— Я… то есть… действительно ли прошло столько много времен? — проигнорировав представление Адама, спросила Эмелис.

— Да. Прошло достаточное количество времени

— Как такое могло произойти? Мы с командой… — Эмелис запнулась, произнеся слово "команда", — Мы с командой исследовали многочисленные ходы, и натыкались на самые различные трудности на своем пути, в конце концов отыскали Вечное сердце… Но даже так никто из нас и представить не мог, что снаружи проходят целые месяца, пока мы находимся в Эсхатоне.

— Дело, скорее всего, в самом первородном артефакте. Понять его мотивов мы не можем, предполагаю, не можете и вы, но по крайней мере теперь есть объяснение тому, что мы получали сигналы от первой исследовательской группы операции с большими задержками.

Теперь это объясняло то, почему тело Джона Миллера пролежало в стенах пирамиды не несколько веков, а всего лишь пару лет.

— За эти два дня, пока вы крепко спали и восстанавливали силы, мы уже сняли показания с вашего гидрокостюма, и его внутренние системы тоже поддались уловке временной путаницы Эсхатона. Даже те немногочисленные зонды, которые всё время и по маленьким крупицам доставляли нам информацию об Эсхатоне, тоже заблуждались, и тоже поддавались влиянию первородного артефакта, — пояснил Адам Беркли, смотря на показатели Эмелис. Её давление возросло.

— Сол! — внезапно объявила Эмелис, — Вы ведь о нём знаете?

— Да, мы знаем о нём… Именно он и доложил нам всю известную ему информацию об Эсхатоне, и причине внезапного конца света на Земле. В первый свой приход он помог нам ещё в двадцать втором веке, рассказав о том, что под океаном есть некая загадочная структура, которая, по его словам, и была причиной всемирного упадка. Во второй раз он объявился полгода назад, и провел личную встречу с Императором на «Голиафе» первой версии. Однако не всем его сказанным словам мы верили, и не верим до сих пор тому, что он пришёл из другого мира. Мы знаем, что вы с ним встретились в Эсхатоне. Он отчаянно пытался убить того ужасного монстра… акулу, вроде. Используя вооружение пирамиды… — пояснил Адам.

— Почему же вы ему не верили?

— Путешествия в иные миры… невозможны, поверьте научному сообществу. Путешествие между мирами, даже если бы они были, спровоцировали бы глобальную катастрофу. Скорее всего он был создан кем-то из нашего времени и из нашего мира. Кем-то, кто очень искусно умел обращаться с сознанием робота. К тому же, за всё это время он снова к нам так и не объявился.

— Но что, если предположить, что где-то в нашей Вселенной есть портал в другие миры, о котором был осведомлен Сол? Ну даже если не портал, то, может быть, какая-нибудь аномальная кротовая нора, вход которой был в одной Вселенной, а выход находился в совсем другой Вселенной?

— Мы с вами, к сожалению, не ученые. Пусть в этих нюансах разбирается научное сообщество.

Эмелис глубоко задумалась. Она обладала огромной силой, силой, которой находилась внутри неё самой. Но как управлять этой силой она не знала. Все карты когда-нибудь всё равно раскроются, но по крайней мере она понимала причину своей постоянной удачи. Вечное сердце покровительствовало ей, пусть и посылало всё новые и новые трудности. Эти галлюцинации, припадки, усталость… это всё происходило с ней только из-за Вечного сердца. Ему нужна была живая энергия, которую оно поглощало из тела Эмелис… ему нужны были эмоции Эмелис… эмоции своего сосуда, человеческие эмоции, в которых оно так нуждается, именно из-за того, что у Вечного сердца нет своего сосуда, оно и начало медленно погибать, за собой забирая целый мир. Значит ли это, что в прежние времена у Вечного сердца был другой сосуд?

Давление стабилизировалось. Она смирилась со всем, что с ней произошло, и о чём сейчас рассказал Адам.

Адам Беркли подозвал врача, который поспешил отсоединить от Эмелис капельницу.

— Вы восстановились. Я рад за вас, — коротко бросил суетливый врач, и удалился из палаты. Эмелис привстала на кровати и потерла одной рукой другую руку.

По какой-то причине она только сейчас поняла, что на ней нет столь полюбившегося гидрокостюма. Вместо этого на ней была одета больничная сорочка, в которой она, как ей казалось, выглядела глупо.

— Через час состоится ужин