повозка свернула на небольшую тропку и покатила, качаясь, возле реки. А сверху вились птицы, покрикивали, временами проносились веселой стаей перед кошачьими носами. Одна уселась на голову лошади и защебетала, лошадь устало заржала, и птица защебетала опять.

Две горбатые птицы с длинными шеями сидели на вершине фургона. Временами туда прилетали и другие, но, посидев, эти неугомонные опять улетали, чтобы сделать какую-нибудь забавную пакость.

Лишайный косился на птиц испуганно и часто прятался под навесом, а Сраська, напротив, ложился теперь на козлах, пузом кверху, и маленькие птицы подлетали к нему потрепать его и подлохматить. Сраська не противился.

– Как теперь быть с этими птицами? – осторожно спросил Трофим и поглядел на Пузыря.

Однако глаз зацепился за волка, медленно трусившего на опушке леса за рекой. На спине волка сидела одна из птиц…

– У нее самой спроси, – ответил Пузырь и поежился. – Мне откуда знать?

– Ты из нас лучше всех колдовство знаешь.

– Я ничего не знаю, – Пузырь вдруг лег и свернулся в круг. – Я самый обычный кот. Мяу.

Примечания

1

На этом предисловие обрывается, похоже, что автор уснул. – прим. ред.

2

В те годы в Ниме золотая монета стоила 10 денег, серебряная – 1 деньгу. В одной деньге было сто медных грошей. Что интересно, на медных грошах тогда была отчеканена фигура танцующей девки, а на царском золотом (он стоил 100 денег) – изображен был сам царь, не танцующий. – прим. ред.