— Разбудите, пожалуйста, сторожа талисмана, — ответил Саи, не переставая смеяться.

Когда Рао был разбужен, Саи спросил у него, куда тот задевал талисман.

— Никуда, — удивился Рао и развязал полотенце. Но талисмана там не оказалось!

— Эх, — сказал Саи, — а я ведь верил тебе и поручил такое важное дело… Ты меня подвел…

Заметив, что Рао смущен до предела, он ободряюще похлопал его по плечу:

— Не беспокойся! Талисман уже у своего владельца, в Мадрасе. Я все-таки предпринял небольшое путешествие, о котором решил не говорить вам, чтобы вы не волновались. Запомните, для меня нет опасностей в этом мире.

Но даже после того, как мандир был построен, число страждущих бывало порою настолько велико, что Саи уводил их для беседы на песчаное русло реки, окружающие холмы или в сады за рекой. И пока там готовили пищу на такое большое количество людей, Саи беседовал и часто показывал чудеса, которые сам, впрочем, таковыми не считал.

— Это чудо для вас, для меня же это всего лишь знак божественности…

Как-то Саи укорял некоторых бхакт за небрежение джапой. Это слово в дословном переводе означает «шуршание» или «шепот» и подразумевает медитативную практику, состоящую в длительном (и обычно неслышимом или почти неслышном) повторении мантр.

— Это лучший способ очистки ума и великолепнейшее средство для успокоения, — говорил Саи, но вдруг внезапно обернулся к одной из женщин: — А ты занимаешься джапой?

Женщина начала что-то говорить, но Саи перебил ее:

— Ах, ну да, ты же потеряла свои четки…

После чего Баба сунул руку в песок и достал оттуда какие-то четки.

— На, возьми, кажется, это твои…

Женщина подошла к нему и протянула руку, но он не отдал ей четки:

— Расскажи сначала мне их историю…

Женщина присмотрелась и ахнула:

— Да, Саи, это мои! Вернее, не мои, а моей матери! Она, умирая, отдала их мне…

Но Саи снова перебил ее.

— Твоя мать была великой женщиной. По слушайте, — обратился он к остальным, хотя все и так слушали, — вряд ли можно человеческим языком рассказать о том, насколько богоугодную жизнь вела эта женщина…

Саи принялся рассказывать и о суровой аскезе матери женщины, потерявшей четки, и о брате женщины, который был высокодуховным человеком, и даже о ней самой, и о ее садхане, практических действиях, молитвах и ритуалах. Женщина только кивала, подтверждая сказанное. После этого Саи вернул ей четки и сказал:

— Расскажи, кстати, где ты их потеряла…

— В Бангалоре, четыре года назад…

— Я знаю, что тебе сложно было выбраться в Путтапарти, но ты сделала это. И потому получила этот маленький подарок…

Между тем популярность Саи росла. Его почитатели понимали, что Саи не может каждый вечер водить, как он сам выражался, «на пески» такие толпы народа. Было необходимо что-то делать, и преданные стали просить у Саи благословения на строительство нового храма. Баба согласился и назвал его «Прашанти Нилаям», что означает «Обитель Высшего мира».

Храм был открыт 23 ноября 1950 года, к 25-летию Бхагавана Шри Сатья Саи Бабы. Строился он около двух лет. Баба сам был главным архитектором и руководителем строительства. Зачастую инженеры были вынуждены признать, что решение, подсказанное Бабой, не только более эстетично, но и технически более верно, чем то, что было разработано ими.

Основная часть храма — центральный молитвенный зал с крытым помостом по обе стороны от него. На западной стороне — алтарь, который украшают два портрета — Ширди Саи и Сатьи Саи. В центре стоит серебряная статуя Ширди Саи, а около нее находится небольшой портрет Сатьи Саи. Нижний этаж используется в основном для хранения культовых предметов, и там есть несколько комнат, где Саи принимает паломников. Сам он живет на втором этаже, вдоль которого идет широкая галерея, откуда Саи дает даршан по праздникам при большом скоплении народа.

Спит Саи на матрасе, постеленном на полу, и питается той же пищей, что и приходящие к нему паломники.

Больше всех окончанию строительства был рад дед Сатьи, Кондама Раджу. Хотя он часто виделся с Саи, но попросил его по этому поводу специально прийти к нему в гости. Саи пришел к Кондаме рано утром и сел на край его постели.

Поприветствовав Саи, Кондама крикнул:

— Ишварамма! Ишварамма! Принеси мне стакан воды!

Удивившись подобной просьбе, так как Кондама был в прекрасном состоянии и сам себя обслуживал, она принесла ему воду.

— Зачем тебе вода? — спросила она.

— Господь пришел забрать меня, — объяснил Кондама. — Давно он дал мне обещание, что собственной рукой вольет мне в рот воды перед тем, как я покину это тело. И вот он пришел исполнить Свое обещание.

Ишварамма удивилась и даже разозлилась:

— Ведь у тебя нет никакой болезни — ни жара, ни простуды, ни лихорадки. С чего ты взял, что пришел твой конец?

Кондама лишь покачал головой:

— Мы не распоряжаемся смертью. Она является к нам по воле Бога. Нет причины для рождения и нет причины для смерти. Это истина.

Ишварамма не стала с ним спорить. Она молча подала ему стакан воды, после чего Кондама опустился на пол. Саи хотел сесть рядом с ним, но Кондама попросил его остаться на постели и, положив голову ему на колени, сказал:

— Свами, прошу Тебя, выслушай мою молитву.

Ишварамма стояла в дверях и наблюдала за происходящим. Кондама продолжил:

— Как Ты знаешь, у меня было свое маленькое дело, чтобы я мог достойно встретить свой конец. Возможно, я остался должен кому-то… Благослови меня, пожалуйста, чтобы я после своей смерти не остался ни у кого в долгу.

— Да будет так, — ответил Саи и начал вливать ему в рот воду. Когда стакан опустел, Кондама испустил свой последний вздох.