— А если там снаряды?

— Опять хороший вопрос. Варит у тебя голова, Федор.

— Достоевский, — с некоторой завистью, что не его похвалили, протянул Петька.

— Могут там быть и снаряды, — кивнул Борис Вениаминович, — поэтому надо быть очень осторожными. Но чем хорош металлоискатель той конструкции, которую мы имеем, — с его помощью можно распознавать тип металла. Отличить по сигналу медь от железа, золото от серебра. Так что многое должно проясниться для нас еще на подходе. Но сначала надо сделать разведку. Пусть кто-то из вас в одиночку слазает в этот ход и продвинется вперед, насколько это возможно, потом вернется и расскажет нам, что он там обнаружил. Ну кто? Жребий тащить будем?

Лезть выпало Петьке. Казалось, будто в этот миг в пещере взошло маленькое солнце или уж по крайней мере зажегся еще один фонарик, так просиял он, обрадовавшись результату.

Борис Вениаминович стал готовить Петьку к разведке. Он дал ему свой фонарь, хороший и мощный, и обвязал его вокруг пояса веревкой. Прежде чем пустить разведчика в лаз, Борис Вениаминович договорился с ним об условных сигналах: один рывок за веревку — все нормально, три рывка — необходима помощь. Потом Петька сделал всем ручкой, как Юрий Гагарин, и ужом скользнул в щель.

Некоторое время из отверстия в стене до оставшихся снаружи доносились какие-то звуки, сопровождавшие Петькино продвижение по лазу, от шуршания до кряхтенья, но вскоре не стало слышно ничего, и лишь веревка сматывалась с небольшой бухты в руках Бориса Вениаминовича и убегала в темную щель.

Несколько раз бухта прекращала вращение и веревка ненадолго провисала в неподвижности, но очень скоро снова натягивалась, бухта начинала вращаться, значит, Петька продвигался дальше.

Честно говоря, Федя немного волновался, как бы Петьку не завалило или просто не зажало в этой щели, и чем тоньше становилась бухта, тем больше возрастала его тревога.

— А что, если веревка кончится? — тихо спросил Сашка, которого, видимо, мучили те же опасения.

— На бухте пятьдесят метров, — ответил Андрей. — А не хватит, у меня в рюкзаке еще две. Свяжем концами. Но я думаю, скоро он остановится. Там дальше должно быть где-нибудь узко.

— Надо было мне лезть, я самый худой, — неожиданно заговорил Мишаня.

Саша и Федя даже не переглянулись в полутьме, а так и замерли оба с раскрытыми ртами. Такой длинной и осмысленной фразы от Мишани уже не мог ожидать никто. Это как если бы заговорил слон в зоопарке.

— А ты, племянничек, — холодно и немного раздраженно высказался Борис Вениаминович, — не лезь под руку. Сиди тут и помалкивай. Будешь еще болтать, ужина лишу.

Правда, спустя пять секунд суровый дядя молчаливого Мишани добавил, смилостивившись:

— Шутка.

— Да он и так ничего почти не говорит, — вступился за Мишаню Федя.

— Вот и хорошо, — спокойно кивнул Борис Вениаминович, — он самый младший, пусть молчит, старших слушает, уму-ра… О, черт! Лови! — крикнул археолог, но было уже поздно. Веревка кончилась, ее конец соскочил с сердечника, на котором вертелась бухта, и тонкой белой змейкой ускользнул в темноту лаза. — Быстрей, быстрей, остановите его! — закричал Борис Вениаминович, но, пока ребята сообразили кого, а вернее, что надо остановить, кончик веревки уже уполз так далеко за Петькой в щель, что даже с фонариком его не было видно.

— Я полезу? — предложил Сашка.

— Нет, — покачал головой Борис Вениаминович, — будем ждать. Петя сам вылезет.

С этого момента ожидание для Феди, да, наверное, и для всех остальных превратилось в тихую пытку.

Федя молча уселся на один из многочисленных камней, рядом с ним опустился Саша. Только Борис Вениаминович сохранял спокойствие и оптимизм.

— Ничего, парень сообразительный, — успокаивал он, наверное, в первую очередь самого себя, — если будет очень узко — потихоньку, потихоньку задом выползет. Так что быстро его ждать не приходится.

И, помолчав, добавил совсем уж не к месту:

— Как я упустил этот хвостик?! Все из-за тебя, племянничек. Нет, точно без ужина оставлю.

Минут через десять-пятнадцать — Федя усилием воли заставил себя не следить за временем и не смотрел на часы — черный провал отверстия, в которое уполз Петька, как будто бы посветлел. Еще минута — и луч фонарика явственно заплясал на неровных краях входа в лаз.

— Лезет, — удовлетворенно и с облегчением отметил Борис Вениаминович.

А еще минут через пять из лаза появилась рука, сжимающая фонарь, и за ней очень лохматая и пыльная голова Петьки.

— Блин, — сказала голова, — я весь в веревке запутался. Какого черта вы ее не выбирали?

Действительно, тело его было похоже на кокон непарного шелкопряда или попавшуюся в паутину, но как-то освободившуюся муху. Впрочем, все это было уже не важно. Главное — Петька вернулся.

Петька не смог протиснуться до самого конца длинного узкого лаза. Он повернул назад, когда окончательно понял, что еще пара рывков вперед — и он застрянет. Может быть, даже навсегда. Самое обидное, что он, кажется, видел цель. Да нет, не кажется, он был уверен, что видел. Пока он полз по узкому длинному ходу, луч его фонарика все время выхватывал неровные, шершавые стены. А там, где он в конце концов остановился, вернее, не там, а немного впереди, буквально метра через два, никаких стен вообще не было. Петька просунул в щель перед собой, куда уже сам не мог протиснуться, руку с фонариком и увидел, что луч его теряется во тьме какого-то просторного помещения. Вдруг это и есть сокровищница царя Митридата?

— Нам надо убедиться в этом сегодня же, — твердо сказал Борис Вениаминович, когда Петька доложил ему результаты своей разведки. — Мишаня, готовься. Теперь ты полезешь.

— Да он все равно там не проползет в самом конце, — утверждал Петька. — Ну, может, еще на полметра протиснется, а потом все равно застрянет.

— Нам на сегодня хватит и этих полметра. Ты лучше скажи, металлоискатель можно по этой щели протащить?

Петька посмотрел на сверток с прибором, почесал взлохмаченную голову и ответил:

— Думаю, можно. Только в конце его впереди себя толкать нужно, а иначе не получится.

— Усвоил, что старшие говорят? — обратился Борис Вениаминович уже к своему племяннику.

Тот, видно, очень боясь лишиться ужина, счел за лучшее только кивнуть.

Затем Борис Вениаминович долго и терпеливо вдалбливал Мишане, как обращаться с метал-лоискателем, и не разрешил отправиться в путь, пока Мишаня не повторил ему правила пользования этой штуковиной, как выученный назубок урок. И лишь тогда, собственноручно надев на голову племянника прилагающиеся к прибору наушники и приладив к поясу регулирующий усилитель, Борис Вениаминович благословил Мишаню на подвиг. Тем временем Андрей уже опять смотал веревку в аккуратную бухту, свободный конец ее привязали к Мишаниному поясу, и лишь после этого следующий разведчик нырнул в густую темноту узкого лаза.