чувствую здоровое такое возбуждение внутри! Всё не так плохо. Да, я слаба, но у моих врагов тоже есть слабости!

Первое: у моего мужа есть возлюбленная, которую я обязательно завтра найду глазами – уверена, она посетит приём, учитывая, что их с Тай-Вэем шанс пожениться сорвался из-за моего возвращения.

Второе: несмотря на все связи, сила его семьи в данный момент не настолько велика, чтобы вести свою захватническую деятельность открыто. Они прибегнули к браку с вдовой графа в надежде заполучить его тотем; думаю, в штате прислуги замка есть шпион, который и донёс весть о наличии оного в сокровищнице замкнутого старика… И теперь, когда я поняла их намерения, все их мечты находятся в моём кулаке! Ведь в тумбе у окна находится конверт с завещанием и документом, подтверждающим моё родство с графом и право наследовать всё даже без этого самого завещания!

– Всё не так плохо, графинька, – погладив себя по волосам, сообщаю отражению, – всё не так плохо.

Улыбаюсь лицу Мино и зову Ли. Затем трачу время на подбор платья на завтрашний вечер… и, довольная, укладываюсь в постель. Уже ночью, когда в очередной раз чувствую чужое присутствие, нахожу в себе силы и бросаю в лицо своему гостю, не особо запариваясь манерами:

– Слышь, тебе чего надо? Здесь не проходной двор, чтоб заглядывать, когда тебе заблагорассудится! Я выспаться хочу – у меня завтра сложный день! Так что брысь из моего сна!

Выпалив всё это бесплотному незнакомцу, весьма довольная собой, засыпаю глубоким сном и наконец высыпаюсь… впервые за долгое время.

И мне ни разу не стыдно, что я вела себя во сне, как самая последняя гопница. Возможно, хоть я и не берусь утверждать, подобное поведение и повлияло на моего ночного гостя – поскольку он решил оставить меня и не мучить своим присутствием.

* * *

– Этот день будет хорошим, – как мантру повторяю следующим утром, пока Ли начищает моё тело, словно обувщик – старый ботинок.

Чем только меня не тёрли, и что только в меня не втирали.

Хвала небесам, этот ад подошёл к концу до того, как я сорвалась на бедную девушку. В конце концов, она не виновата, что сия процедура в этом мире явно не направлена на расслабление…

Приведя себя в порядок, иду на обед с урчащим от голода животом. Вот Мора будет довольна!

Радость на лице Ли, когда я возвестила о своём решении спуститься в обеденную залу, была неописуема. Я даже не знала, чему она радуется больше: моему возвращению из самовольного заточения или отмене необходимости таскать мне еду из одного конца замка в другой.

Теперь осталось обрадовать свою помощницу… и, конечно, любимого муженька.

В коридоре сталкиваюсь с Ха Ру и, обойдя своего телохранителя, молча продолжаю свой путь.

– Вы приняли решение? – подаёт голос тот.

– Моя просьба неактуальна. Забудь об этом, – едва удержав себя от поглаживания живота, где теперь прятался конверт с документами, отзываюсь, – и впредь даже не думай напоминать, – бросив взгляд на молодого человека, заканчиваю с холодком.

– Мне стоит разрезать платье и отнять ваше сокровище? – уточняет Ха Ру, а я резко останавливаюсь.

– Что ты сказал? – ощутив биение пульса где-то в голове, переспрашиваю нервно.

Я в курсе, что у него отличный слух. Но нас разделяла тяжелая дверь, когда я убирала конверт под корсет платья.

– Не беспокойтесь, я не опущусь до этого, – бесстрастно отзывается Ха Ру, – ваше тело не настолько интересует меня.

– Тем не менее свою цену ты назвал, – напряжённо произношу.

Не понимаю, чего он всем этим добивается?..

– Я должен был проверить, – лениво бросает мне телохранитель и начинает идти вперёд.

Проверить – что?.. Насколько я пала после своего побега? Готова ли отдаться за услугу?

Закрываю глаза, считаю до трёх и вновь начинаю идти в сторону обеденной залы.

Ясно как день, что ответа я всё равно не получу.

– Не показывайте их раньше времени. Выждите нужный момент, – только и произносит Ха Ру, когда мы спускаемся вниз, и вновь замолкает, всем своим видом показывая, что на этом – всё.

Ну спасибо, блин! А то я не знаю! Да-да, я же так и планировала: войти на свой собственный приём, тряся документами в воздухе!

Сжимаю пальцы на юбке и обгоняю своего телохранителя, первой входя в обеденный зал.

– Супруга! – радостно приветствует меня Тай-Вэй.

– Супруг! – улыбаюсь ему и вдруг замечаю сурового старика, сидящего за нашим семейным столом.

Это ещё кто?

– Ты наконец выбралась из своих покоев! – улыбается Тай-Вэй.

– И даже радуюсь новому дню, – с не менее искренней улыбкой отвечаю.

– Должно быть, у тебя много поводов для радости, – подаёт голос этот старик, одетый в строгий дорожный костюм.

– Конечно, – растягиваю улыбку на губах специально для него и так же специально для него оставляю взгляд холодным, – я ведь жива.

В комнате устанавливается молчание.

– Говорят, именно это ты и сказала народу перед замком, – протягивает Тай-Вэй, разряжая обстановку.

– Всё верно, – киваю, – на тот момент мне больше нечего было сказать.

– А сейчас? Ты бы как-то изменила свою пламенную речь, дочь моя? – вновь подаёт голос суровый старик, и я наконец понимаю, кто передо мной сидит.

– Однозначно изменила бы, отец, – сухо улыбаюсь в его сторону и понимаю, что переборщила.

Внимательные взгляды сына и отца говорят об этом слишком красноречиво.

– Я рада видеть вас в добром здравии, – выдавливаю из себя, скромнея на глазах; присаживаюсь за стол и придвигаю к себе кубок с водой.

– Раз рада, не буду ходить вокруг да около, – суровый старик начинает буквально таранить меня взглядом, – то, что ты сделала, – непростительно.

Наверно, сейчас я должна опустить голову и потерять аппетит. Однако… простите меня, гости дорогие, но я не завтракала!

…

Если бы злость и недоумение имели чёрный цвет, обеденный зал в данный момент затянуло бы чёрной дымкой: эти эмоции были почти физически ощутимы.

– Ничего не хочешь по этому поводу сказать? – уточняет старик сквозь зубы.

– А что я должна сказать? – спрашиваю у него, закончив с запеканкой.

– Ты выставила моего сына жестоким мужем, поднимающим руку на жену, – цедит отец Тай-Вэя.

– Я должна была сказать, что это не он, а его отец желает мне смерти? – внимательно смотрю на старика.

Тот ударяет ладонью по столу со всей дури.

Надо испугаться, но я морщусь: стол жалко. Он вообще-то мой. Не надо его ломать.

– Ты солгала! – яростно сверкает на меня очами старик.

– Дознавателю? Чувствующему правду? – сведя брови, уточняю.

– Не знаю, какие фокусы ты использовала, но ты за это ответишь!

– А вы ответите за