Чуткие мужские пальцы, еле касаясь, скользнули по моей шее, ключице. Темный бездонный взгляд обжигал кожу похлеще кипятка.

– Я всегда знала, что даже в еде ты – извращенец, – вмиг охрипшим голосом выдала я, стараясь скрыть за насмешкой чувства, которые вызывали во мне его прикосновения.

– Это почему же? – промурлыкал увлекшийся подводным изучением меня вампирюга.

– Потому что внешнее окружение сосудов – жир. Ты непостоянен в своих желаниях.

– Лучше быть непостоянным в своих желаниях, чем в предмете своих желаний. Ты не находишь?

Я промолчала. Просто потому, что не смогла придумать достойного ответа. Да он, наверное, и не требовался. Сейчас меня волновало кое-что другое, точнее – кое-кто другой. Клыкастый такой, нежный, чувствительный и жутко опасный. От его жарких поцелуев и страстных прикосновений кружилась голова, бездонные темные глаза затягивали в омут неземного блаженства, наши сердца бились в едином ритме, а мир существовал только для нас двоих и состоял только из нас двоих. Это было настолько восхитительно, нереально и одновременно… страшно. Я словно танцевала на краю пропасти с завязанными глазами. Чарующей музыке нашей страсти невозможно было противостоять, она увлекала и звала, дарила невероятное ощущение полета, но вместе с тем любой неосторожный шаг мог легко превратить головокружительный полет в стремительное падение. И от этой двусмысленности, постоянного витания в воздухе скрытой опасности у меня сладко замирало все внутри, я испытывала странное, неведомое ранее чувство удивительной свободы, если только свободой можно назвать тонкую грань между здесь и там, между всем и ничем, между жизнью и смертью.

Когда вода окончательно остыла, мы перебрались в комнату. Стеф разжег камин, удобно устроился в кресле возле огня, усадил свою иномирную пассию к себе на колени и, рассеянно поглаживая пальцами мою шею, прикрыл глаза. Мне же осталось только свернуться калачиком и начать мурлыкать от удовольствия.

Наверное, извращенка все-таки я, а не он, потому что чувствовать себя комфортно в объятиях кровожадного хищника, готового в любой момент вцепиться тебе в горло, нормальный человек не может по определению. А мне так хорошо, как не было никогда в жизни.

Но испортить можно все, и размер счастья не имеет значения.

– О чем ты так напряженно думаешь? – поинтересовалась я, уже довольно долго наблюдая, как мой ненаглядный вампир кусает верхним клыком нижнюю губу – верный признак глубокого мыслительного процесса. Не к добру это.

– О том, что не мешало бы подкрепиться. – Он медленно открыл глаза и смерил меня неприятно оценивающим взглядом. – Ты уже второй раз умудряешься истощить мой энергетический запас почти подчистую.

– Вот как? – Мне совершенно не понравилась такая новость. – Ты же говорил, что в такие моменты либо идет добровольный обмен энергиями, либо ты просто забираешь ее у любовницы как типичный энергетический вампир.

– Я тоже так думал. Вчера посчитал это случайностью, а сегодня… Не могу пока понять, что происходит, потому что ты не забираешь у меня почти ничего, а я чувствую себя словно выжатый лимон.

– Может, я уже стала энергетическим вампиром, злостным и ненасытным? – Подобная перспектива меня не радовала, но мои страхи быстро развеяли.

– Нет, я бы сразу понял. Тут что-то другое, но я обязательно найду, откуда ветер дует. Не волнуйся, это не страшно.

– Ты уверен?

– Абсолютно. – Меня одарили вымученной улыбкой голодной акулы.

– Может, ты просто пытаешься меня разжалобить, чтобы я добровольно согласилась пожертвовать тебе пару литров собственной кровушки?

– Не угадала, с тобой я несколько по иной причине.

– Потому что во мне есть частичка твоей Стадии? – не смогла я удержаться от провокационного вопроса. Не то чтобы рассчитывала услышать кучу милых каждому женскому сердцу глупостей (тут я не обольщалась – не услышу), но лучше сразу знать свое истинное место как в сердце, так и в постели тысячелетнего вампира. Не люблю неопределенностей.

– А ты в моих объятиях пытаешься отомстить своему подлому мужу? – не остался в долгу Стефианир.

В его глазах появился нехороший багровый отблеск, и это были вовсе не блики потрескивающего рядом камина. Не стоило, ох не стоило ступать на столь зыбкую почву таких несвоевременных разборок, но слово не воробей, вылетит – хоть из пушки стреляй, не попадешь.

Я закусила губу, чтобы не ляпнуть ненароком еще какую-нибудь неуместную глупость. Любые оправдания сейчас будут выглядеть жалко и неубедительно. Есть вещи, о которых не нужно спрашивать, но есть вещи, о которых необходимо говорить. Я, кажется, все перепутала.

Мы с вампиром какое-то время молча изучали друг друга, выискивая ответы каждый на свои высказанные и невысказанные вопросы. Что уж пытался прочесть по моему лицу Стеф, не знаю, но вот я поймала себя на мысли, что до этого момента про Вадима не думала совершенно. Муж словно перестал для меня существовать. События со вчерашнего дня закрутились с такой быстротой, что о гнусном предателе вспоминать было просто некогда. И вот – на тебе! – напомнили. А что самое интересное – угрызения совести меня совсем не мучают. Ну ни капельки.

– Пора собираться, Светлана. Скоро закат. – Стеф несколько отчужденно чмокнул меня в нос и ссадил с колен.

Только сейчас я заметила, что в комнату начали потихоньку прокрадываться сумерки. Действительно пора.

Помещение, куда привел меня Стефианир, наверное, правильнее было бы назвать большим кабинетом или комнатой для совещаний. Довольно официальный интерьер с безликой помпезной мебелью, мрачными темно-бордовыми стенами и маленьким, плотно занавешенным окном. Угрюмо, безлико и неуютно. Если бы не многочисленные факелы, дающие живой и довольно яркий свет, тут вполне можно было бы устроить что-нибудь наподобие склепа.

Длинный лакированный стол в форме буквы «т», как в наших привычных конференц-залах, занимал почти все пространство комнаты. Во главе этого самого стола стоял, уперев руки в столешницу, как всегда безупречно красивый глава клана Мейлих. Я невольно поежилась под его колючим взглядом, который он бросил на меня, едва мы вошли. По правую сторону от него расположился Карилен, по левую – неприятно известный мне представитель Веерхов, тот, который так жаждал моей смерти вчера на Лике Справедливых. Роль остальных «членов электората» выполняли неизвестные мне вампиры. Я насчитала их девятнадцать штук. Странно, а число-то с изначально заявленным не сходится. Или у них тут первый десяток считать не принято?

О чем эта неправильная девятка советовалась минутой ранее – можно только догадываться, но при нашем появлении все разговоры смолкли, словно всему собранию разом сунули в рот коллективный кляп. На меня смотрели с любопытством, которое довольно быстро сменилось откровенным недоумением. Не знаю, что уж главный красавчик Мейлихов успел рассказать клыкастому собранию, но те из вампиров, которые раньше не имели счастья лицезреть мою иномирную особу, пребывали в некоторой растерянности. На их лицах слишком явно читался вопрос – как такая неприметная и невзрачная человеческая (хорошо, получеловеческая!) девица могла перехитрить самого Иинсу? Хотелось бы мне и самой это знать. И кому я тут так сильно мешаю – тоже. Кажется, история повторяется. Когда Стефианир попал в мой мир, он тоже сначала не совсем понимал, что происходит, но у него хотя бы была определенная цель – отыскать Стадию и вернуться домой. Я же тут нахожусь по прихоти судьбы, на птичьих правах, и возвращаться мне, собственно, некуда. Перспектива и так не из приятных, а тут еще вампирам неймется.