— Разумеется, второе.

— Тогда вперед. Мы будем обдумывать новые законы для милой Фьоренцы, может случится польза и от тебя. Нужно, чтобы наше законодательство пришлось по нраву многим и выгодно отличило нас от соседей.

Барон вознаградил себя за неудобную позу, разглядев явное воодушевление в глазах собеседника.

— Совершенный свод законов — к такому стоит стремиться, — подхватил Данте, — но только при чем тут соседи? Мне кажется, гораздо более прекрасным сделать общее законодательство для всей Италии.

Лицо Корсо потемнело, он снова сел прямо и крепко сжал поводья мускулистой рукой.

— Ты рассуждаешь, как гибеллин, — наконец сказал он, не скрывая разочарования. — Это странно: ты ведь из гвельфской семьи. Будем надеяться, в тебе говорит неразборчивая молодость. Мне ясно только одно: я поторопился с приглашением. Нужно узнать тебя поближе и тогда, может…

Не договорив, он пришпорил коня и поскакал по переулку. За ним последовали остальные всадники.

— Боюсь, мне будет трудно запомнить свою невесту, — задумчиво сказал Данте, глядя им вслед, — сегодня я познакомился с еще одним Донати, и это не прибавило мне уважения к вашему роду.

— Хочешь бесплатный совет? — спросил Форезе. — Бойся разозлить Корсо. Тебе это аукнется очень больно, не то что со мной, хотя я тоже умею постоять за себя. Ну, прощай.

И толстяк, возмущенно сопя, ушел.

Глава одиннадцатая. В преддверии войны

Вернемся к «Аду Данте». Как уже говорилось, это классический боевик как в компьютерной игре, так и в варианте аниме. Данте представлен там воином, и этот факт не высосан из пальца. Наш герой владел оружием и попадал на поле брани, возможно, даже не один раз. Доподлинно известно о его участии в битве при Кампальдино.

Она произошла 11 июня 1289 года и стала одним из крупных сражений между гвельфами и гибеллинами. Флорентийские гвельфы тогда удачно сумели привлечь союзников из Пистойи, Лукки, Сиены и Прато, а главнокомандующим наняли кондотьера Аймерика ди Нарбонна (около 1260–1328). Здесь стоит пояснить, что такое «кондотьер». Слово произошло от итальянского condótto, что дословно переводится как «поведение», но в позднем Средневековье оно подразумевало поведение определенных людей в определенных обстоятельствах. Имелся в виду определенный свод правил и обязательств, которые брали на себя наемные военачальники.

Итак, кондотьеры подписывали кондотту и набирали солдат — термин произошел от soldo — мелкой итальянской монетки. Этой мелочью выплачивалось жалованье «пушечному мясу».

Кондотьерам, как и их солдатам, часто было все равно, за кого воевать, они с легкостью переходили от одной партии к другой, сражаясь со своими вчерашними работодателями. Если кондотьеру удавалось захватить город, он вполне мог стать его правителем. Собственно, знатные итальянские династии Сфорца, Малатеста, делла Скала ведут происхождение от подобных рыцарей удачи.

Неудивительно, что фигуры кондотьеров охотно романтизировались.

Аймерик де Нарбонн, командовавший Кампальдинским сражением, в Италии 1270–1280-х был воспет трубадурами как герой, хотя битвы с его участием далеко не всегда были успешными, а победы зачастую завоевывались независимо от его воинских талантов. Например, блистательный исход боя при Кампальдино, скорее всего, случился благодаря неожиданному напору Корсо Донати. А последовавшая вскоре осада Ареццо и вовсе провалилась, тем не менее флорентийцы встретили любимого кондотьера с триумфом.

Из-за бешеной популярности де Нарбонна детям в Тоскане чаще всего стали давать имя Аймерик (Америго); эта мода продержалась до XV века, когда во Флоренции родился Америго Веспуччи, в честь которого назван целый континент. В какой-то степени можно утверждать, что история Америки началась во времена Данте.

К Кампальдинскому сражению привел затянувшийся тлеющий конфликт между Флоренцией и Ареццо — этот город был известным гибеллинским центром. Мелкие набеги одного города на другой почти не прекращались. Последней каплей стало полученное аретинскими властями сообщение о том, что флорентийские гвельфы разоряют владения графа Гвидо Новелло под Ареццо и, что еще хуже, угрожают напасть на имеющую стратегическое значение крепость Биббьена-Чивителла. История с этой крепостью была туманной. Епископ Тосканы якобы согласился передать ее флорентийцам за ежегодную плату в пять тысяч золотых флоринов. Вскоре епископа убили, а отношения Флоренции и Ареццо предельно обострились и перешли в военную фазу. Хотя официальным поводом для разногласий оставалась гибеллинская составляющая аретинцев. Итак, посмотрим, как флорентийские правители сами себе объясняли эту историю.

* * *

В большом зале дворца Моцци стоял небывалый шум. Гранды и нобили, кого испокон веков отличало благородное спокойствие, будто с цепи сорвались. Они бросались обвинениями, вспоминали старые обиды, напоминая уже даже не пополан, а их жен, торговавших на Меркато-Веккьо. Только хозяин дома сохранял свою невозмутимость. Он медленно покручивал в руке изящный кубок, время от времени делая слугам незаметный знак подойти туда, где назревала ссора, и предложить отведать особенно деликатного жаркого из седла молочного ягненка.

Это помогало разрядить обстановку, но только на короткий срок. Потом кто-то отпускал едкое замечание и ситуация накалялась вновь. Что же так тревожило флорентийских аристократов?

Собственно, главная причина конфликтов не менялась уже несколько десятилетий. Гибеллины. После визита папского легата, племянника понтифика кардинала Латини, гвельфов принудили лобызаться со своими непримиримыми врагами и совместно создавать коалиционное правительство.

Римского папу Николая III прославляли как великого миротворца. Однако думающие люди видели, что его цели далеко не бескорыстны. Понтифик стремился овладеть Тосканой, да еще и дополнительно насолить Карлу Анжуйскому, боровшемуся против гибеллинской лиги.

После этого папского «мира» многие гибеллины вернулись во Флоренцию. Вот только прожил Николай III недолго. 22 августа 1280 года он скончался, и мир, шитый белыми нитками, стал на глазах разрушаться.

Двухпартийный Совет четырнадцати, состоявший из восьми гвельфов и шести гибеллинов, упразднили, и флорентийские гибеллины снова оказались вне закона.

Изгнанники привычным путем ушли из Флоренции и осели в Ареццо. Там оказалось множество влиятельных людей, в том числе известные военные деятели из рода Убальдини.

Разумеется, гвельфам претило иметь под боком такое вражеское гнездо, и они прикидывали свои силы, планируя войну с аретинцами.

Но не одни гибеллины нервировали гостей Моцци. Во Флоренции начались иные конфликты. После того как около 1282 года в Болонье были составлены «Священнейшие установления», защищающие ремесленные цехи от угнетения со стороны древней аристократии, воодушевились и флорентийские пополаны. По болонскому закону нобили не могли участвовать в управлении городом. Если же их обвиняли в оскорблении или ранении пополана — то следовало страшное наказание: вплоть до полной конфискации имущества и казни.

Этот закон вызывал зависть флорентийских пополан. Их недовольство чувствовалось в городе и раньше, но в последнее время нобили стали ощущать под собой настоящий вулкан.

— Ну вот скажи, какой бес попутал тебя хватать за нос этого змееныша делла Беллу? — раздались громкие сетования из угла, где сидел старый