Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дартун Сур, годхи ордена Равноденствия, ты…
– И любишь же ты повторять очевидное, Папус, – перебил Дартун. – Лучше скажи, зачем ты пришла сюда?
– Затем, чтобы свершить правосудие, Дартун, не больше и не меньше. От имени империи требуем, чтобы ты вернулся с нами в Виллджамур и там ответил за свои преступления.
– И что же это за преступления такие? – поинтересовался Дартун, с презрительной улыбкой оглядывая стоявших перед ним культистов.
– Оживление мертвых хотя бы, – окрысилась на него Папус. – Ты воспользовался своим положением культиста и пренебрег этическими нормами нашего братства.
– Да иди ты, – сплюнул Дартун, – со своими этическими нормами вместе!
«Как он смеет так говорить со мной?» Папус захотелось схватить этого человека за шиворот и утащить в Виллджамур силой. Она повернула голову влево, ладонью прикрыв глаза от ледяного блеска. Один из членов ее ордена вышел вперед: это был Телов, коренастый блондин с красным от ветра и холода лицом. Из глубины своего мехового одеяния он извлек связку цепей, которые начали немедленно переливаться фиолетовым светом и плеваться пурпурными искрами.
– Не советую ему пускать эту штуку в ход, – проворчал Дартун.
– Это еще почему? Разве у тебя есть реликвии? – поинтересовалась Папус. Но Дартун продолжал стоять молча, вытянув вдоль боков руки, и только тут она обратила внимание на то, что он не укутан, как все остальные. Его темный плащ свободно висел на его несколько исхудавшей фигуре. Одежда имела далеко не лучший вид: сквозь дыры местами виднелось голое тело, а местами… что-то металлически блестело.
Телов осторожно вытянул перед собой руки с зажатыми в них концами цепей, – судя по напряженности его движений, он сильно нервничал. Папус так давно хотелось захватить Дартуна, что их теперешняя встреча казалась ей слишком невыразительной, а предстоящее пленение лишенным драматизма. Неужели этот легендарный культист так легко сдастся и позволит просто отвезти себя обратно в Виллджамур?
Вдруг Дартун опустил голову и закрыл глаза. Она услышала исходившее от него легкое жужжание. По-прежнему не глядя, Дартун протянул руку и схватился за цепь, которая при таком напряжении должна была бы просто убить его на месте.
Раздался громкий электрический треск: энергия потекла по цепям назад, пробила держатели-изоляторы и подожгла руки Телова. Тот взвизгнул, попытался отбросить цепи, но они точно приклеились к его рукам, и тогда он, обливаясь слезами и не сводя глаз со своих дымящихся ладоней, упал на колени.
Папус тут же активировала скаммр, и цепи упали на снег, а наполнявшая их энергия древних исчезла, рассеявшись в пространстве. Телов повалился на бок и зарыл в снег обожженные руки.
Папус была ошарашена: как без единой реликвии Дартун ухитрился сделать такое?
Тот, выпрямившись и разведя руки в стороны, спокойно стоял и смотрел, оценивая ситуацию. Потом он опять взглянул на Папус и улыбнулся.
– Уверена, что справишься со мной?
– Как ты это сделал? – спросила она. – У тебя ведь нет никаких реликвий.
– Я уже не тот, кем был раньше, – ответил Дартун.
Тем временем действие скаммра должно было уже прекратиться. Она подала знак, и четверо ее культистов, вооруженные реликвиями, бросились вперед: в воздухе беззвучно развернулась электрическая сеть и, словно капли дождя, упала на Дартуна – но тот разорвал ее голыми руками.
«Как это возможно?»
Еще двое пытались наброситься на него с обычным оружием – мечом и самострелом, – но он одной правой мгновенно скрутил лезвие меча, сделав его непригодным для боя, а стрелы, выпущенные из самострела, переловил тем временем на лету левой. Последнее было особенно поразительно потому, что он сделал это не глядя.
Дартун откинул полу плаща и снял с руки кожу от локтя до запястья. Папус ожидала увидеть обнаженные сухожилия, хлещущую кровь, но ее взгляду предстала совершенно белая, словно керамическая, конечность, по которой пробегали искры.
Ее орден, снова вооружившись реликвиями, предпринял еще одну атаку.
Его рука оказалась революцией в технологии. Она дернулась, ожила и после недолгой вибрации вдруг утратила жесткость, сделавшись совершенно гибкой. Не переставая свирепо усмехаться, Дартун уничтожал ее коллег одного за другим. Папус лишь потрясенно глядела на это избиение.
Он двигался с невероятной легкостью. Кровь и ледяная крошка взлетали фонтанами, а он носился с такой быстротой, что глаз почти не фиксировал его движений. Однако Папус все же заметила, как он одним ударом рассек пополам тело одного культиста и обратным движением обезглавил другого.
У нее полезли на лоб глаза. Никогда еще она не испытывала такого унижения.
Вскоре все соратники Папус упали, она единственная из своего ордена стояла и беспомощно озиралась, оглядывая побоище. Слезы навернулись ей на глаза, когда она поняла, что весь цвет ее древнего и славного ордена лежит вокруг нее, бездыханный. А Дартун, похоже, даже не утомился, только дышал немного чаще, чем прежде.
Он стоял и глядел на нее с удовольствием, словно наслаждаясь делом своих рук, сиявших и переливавшихся в свете солнца, которое выглянуло вдруг из-за облаков и окрасило все в нежно-розовый цвет.
– Ты… ты же даже не человек, – только и смогла сказать Папус. Ее тошнило от ужаса и отвращения.
Как ни странно, ее последние слова подействовали на него, словно пощечина: он вдруг замотал головой, точно спросонья, и уставился на нее так, словно это не он пролил только что столько крови.
Папус воспользовалась нежданной передышкой, чтобы оценить ущерб, нанесенный ее ордену, ее жизни. Кровь заливала поверхность маленького озерца. Куски тел валялись повсюду, громоздясь кучами там, где стремительные удары Дартуна настигли двоих или троих сразу.
Нет, она не позволит себе умереть подобным образом. Если уж ей суждено погибнуть от его руки, она, по крайней мере, падет с честью. Пока Дартун озирался, видимо не меньше ее пораженный результатами своей деятельности, Папус, дрожа от страха, активировала все реликвии под своим меховым плащом. Вот она извлекла альдерталь, прицелилась…
Время застыло: ничто не двигалось вокруг них, все будто заледенело. Все, кроме Дартуна, – он словно нехотя выпутался из сковывавших его пут магической энергии, медленно, точно увязая в невидимой патоке, вошел в нормальное время и рывком ожил.
– Как… Как ты это сделал? – спросила Папус. Всепоглощающее желание знать, кто и что он такое, охватило ее, заставив забыть о страхе.
– Задействуй что-нибудь посильнее, – пробормотал он. Он двигался с заносчивой неспешностью, словно располагал неограниченным количеством времени для ее убийства. Она деактивировала альдерталь и…
…ветер застонал снова, закручивая пряди волос у нее перед глазами, и все вернулось к нормальному времени.
– Довольно. – Дартун поднял свою невероятную руку.