Но с другой стороны, продолжала свой молчаливый монолог Лиза на следующий день, очень хорошо, что они начали понемногу налаживать отношения, вести себя как взрослые цивилизованные люди, а не как обиженные дети. О каком счастье ребенка можно говорить, если его родители не прекращают ссориться? Сомневаться не приходится — нервное расстройство ей будет обеспечено, если они с Энгусом не достигнут согласия.

Естественно, Энгус пришел в ярость, решила Лиза, узнав, что она забеременела, но сейчас, когда первый приступ бешенства прошел, он хорошенько все обдумал и просчитал.

Разумеется, сначала он предложил брак, но, увидев, что она еще меньше его горит желанием связать себя этими узами, не стал возражать против ее отказа и пошел по другому пути — если не муж и жена, значит, хорошие друзья, и именно из-за этого он повел ее вчера в ресторан — отдохнуть, научиться общаться без того, чтобы через десять минут сцепиться в очередном яростном споре.

Придраться ей было просто не к чему.

Лиза была уже на восьмом месяце. Но она не ощущала упадка сил, отеков и прочих «прелестей» беременности. Совсем скоро она прекратит работать в питомнике и будет сидеть дома, считая дни, оставшиеся до родов. Она сходила в роддом, где собиралась рожать, и ей там понравилось. Все могло бы быть совсем иначе, если бы… Одни только «если». Когда они снова встретятся, надо будет попытаться держаться более свободно и спокойно.

Через несколько дней Энгус снова приехал и вновь увез ее ужинать, на этот раз в другой ресторан, где музыка звучала громче, а атмосфера была более раскованной. И опять разговор пошел о чем угодно, только не о них, хотя под конец Энгус все же поинтересовался, чем она занималась всю неделю.

Лиза заставила себя улыбнуться и сказала, что работала, как обычно, но меньше чем через неделю уйдет в оплачиваемый дородовой отпуск, который, впрочем, продлится недолго — надо же зарабатывать деньги. И только несколько часов спустя, уже лежа в постели, Лиза поразилась, что Энгус и не пытался спорить с ней.

Он даже не заявил, что ей нет нужды возвращаться вскоре после родов на работу, если она прекратит упрямиться и возьмет деньги. Не заикнулся он и о браке, который она с такой яростью отвергала.

Он просто послушно кивнул и стал рассказывать о заказанном рекламном ролике, демонстрирующем детские шампуни, присыпки и прочее. Лиза же ела, слушала его рассуждения и думала о резких переменах, произошедших в Энгусе.

Сейчас, лежа в постели на боку, подложив под живот подушку, Лиза с умилением думала, что долгожданное перемирие достигнуто, яростные споры и упреки позади. Как же хорошо, когда мы не ругаемся, решила она.

Что ж, лучшего и желать было нельзя. Вот только ее безумная страсть к Энгусу нисколько не утихла. Но по крайней мере она уже не краснеет при каждом его взгляде и не запинается, отвечая на самый простой и невинный вопрос. И с бесконечными извинениями тоже покончено. Наконец-то их обоюдное желание сбылось — они стали друзьями… почти друзьями, поскольку в голове Лизы понятия «друг» и «Энгус» никак не совмещались.

Она заметила, что Энгус последнее время во всем с ней соглашается, боясь расстроить, и разговоры заводит только на нейтральные темы.

Когда мы увидимся в следующий раз, решила Лиза, надо будет сказать Энгусу, что он сможет видеться с малышом, когда захочет. И сказать об этом надо будет до того, как они отправятся в ресторан.

Также надо будет сказать, что они не могут быть друзьями. Это станет бомбой замедленного действия. Энгус не любит ее, и его визиты к ней никак его не трогают. Но она, и надо это признать честно, до сих пор любит его и не в силах выносить дружеского отношения, иначе в один прекрасный день сознается, что жить без него не может.

Решено. При встрече она выложит карты на стол.

Лиза только сейчас поняла, как мало времени осталось до родов, а еще столько нужных малышу вещей она не купила. Мелочи, типа подгузников и пеленочек, ей надавали друзья, кое-что она купила сама и запихала в стенной шкаф, подальше от глаз, но кроватку и коляску она решила купить потом.

Сначала девять месяцев казались ей вечностью, и она думала, что времени хватит с лихвой, чтобы купить все необходимое, да сразу и не особенно хотелось покупать что-то.

Но позже, видя, как с каждым днем живот растет, Лиза почувствовала суеверный страх и решила не покупать никаких вещей заранее, боясь сама не зная чего.

Она планировала, что займется покупками, как только перестанет работать в питомнике, ведь надо же будет чем-то заниматься, лентяйничать она просто не могла и не умела. Но, оставив работу, она вдруг обнаружила, что ей нравится быть целыми днями дома, готовить все к появлению малыша и считать часы до этого момента.

К тому же в последние недели беременности она чувствовала неимоверную усталость.

Что ж, это все естественно, говорила себе Лиза, разделавшись с завтраком субботним утром. Помассировав виски, она попыталась справиться с депрессией, для которой видимых причин не было.

Деньги на ее счете в банке имелись, и их должно было хватить на все. Она старательно откладывала каждый месяц приличную сумму. Поэтому вполне может позволить себе купить кроватку и коляску, тем более что ей самой ничего покупать не надо. Одежду для беременных ей понадарили друзья, но вот кто что купил — этого Лиза сказать не могла, потому что, когда они пришли с подарками, на ее глаза набежали слезы от признательности и неловкости.

Не торопясь она убрала со стола чашку и тарелку. Беременность переносилась ею легко, без осложнений. Правда, первые месяцы она постоянно чувствовала себя разбитой и больной, но потом все прошло, а последние недели две она чувствовала себя неплохо.

Единственное, что ее раздражало, — вялость и слабость. На любую, даже самую простую работу сейчас у нее уходило в три раза больше времени, чем обычно. Но вообще-то она не жаловалась. Да и зачем, если все женщины в подобном положении неуклюжи и медлительны и поделать с этим ничего нельзя.

Расчесывая волосы, Лиза внимательно разглядывала себя в зеркале. А выгляжу я не так уж и плохо, решила она. Если не считать неимоверно огромного живота, то она она даже не очень пополнела.

Элли, например, с гордостью поведала ей, что при каждой своей беременности раздувается до размеров аэростата, потому что ест целыми днями все подряд, но вечно ходит голодная.

У Лизы же руки и ноги не пополнели, лишь немного округлилось лицо, но оно расплывается у всех, как сказал врач.

Вздохнув, она закинула на плечо сумку и открыла дверь, собираясь пройтись по магазинам.

За дверью, как будто так и должно быть, стоял Энгус, и Лиза, совершенно не ожидавшая его увидеть, даже вскрикнула.

— И долго вы уже стоите? — успокоив бешено бьющееся сердце, поинтересовалась она. Они не виделись давно — с того самого момента, когда Лиза решила позволить ему видеться с малышом сколь угодно часто, но порвать бессмысленные и опасные дружеские отношения.