Они прилетели в Неаполь поздно вечером. Радость от проведенного дня в Венеции не покидала Поппи. Улыбающийся водитель лимузина поприветствовал их в аэропорту и повез в сумерках к вилле Кастильоне.

Поппи улыбалась мягкой, мечтательной улыбкой, вспоминая, как они провели этот день: ели пиццу на открытой веранде пиццерии, посетили Музей Гуггенхайм и побывали на острове Мурано, где она купила две маленькие стеклянные фигурки, одну для Саймона и одну для Мэри-Энн. Себастьяно купил для нее крошечную синюю птицу. Он сказал, что цвет напоминает ему цвет ее глаз, когда она счастлива.

Все было так прекрасно. Так удивительно естественно, что она совсем забыла, что на самом деле это не так. Себастьяно тоже забыл?

Она взглянула на его точеный профиль. Быть с этим мужчиной было похоже на сон, от которого она никогда не хотела просыпаться. Но чем ближе они подъезжали к вилле, тем ближе было их возвращение в Лондон и реальный мир. Реальный мир, где ей снова предстояло быть мужественной и стойкой и двигаться дальше, даже если все шло совершенно не так, как она хотела.

Поппи вспомнила все приемные семьи, в которых они жили с Саймоном. Не все из них были плохими. Некоторые казались многообещающими, но в конце концов даже эти семьи не хотели их.

Желудок Поппи сжался, и она прижала руку к животу.

— Все в порядке? — спросил Себастьяно, заметив этот жест.

— Конечно, — пробормотала она, глядя на их переплетенные пальцы.

Она последует примеру Себастьяно Она упакует вещи, оставшиеся на вилле, попрощается с ним: когда он довезет ее до дома, может быть, пожмет руку, поблагодарит за прекрасные выходные и… О боже. Третье желание…

Она почти забыла о третьем желании.

Ее горло сжалось. Она уже решила оставить все как есть. Ведь она любила его. Какой смысл и дальше отрицать это?

Но она подозревала, что Себастьяно не отступится так легко по поводу ее желания. Он всегда выполнял свои обещания. Еще одна вещь, которая привлекала в нем.

Но что она могла попросить, если хотела только его самого? Единственное, чего она никогда не получит. Пусть он сказал, что хочет ее; пусть они провели еще одну незабываемую ночь вместе — ничего между ними не изменилось. Она была Поппи Коннолли, дочерью наркоманки, а он — Себастьяно Кастильоне, потомок королевской семьи. Их союз равносилен союзу Зевса, олимпийского бога, отца всех богов с… белкой из Гайд-парка!

— Посмотри на цвет моря, — сказала она, желая отвлечься. — Почти черный.

— Да.

— И эти дома, — поморщилась Поппи. — Наверное, трудно содержать их в порядке, учитывая, как близко они стоят друг к другу. Как ты думаешь? Эй! — взвизгнула Поппи, когда Себастьяно неожиданно обхватил ее за талию.

— Я хочу встретиться с тобой в Лондоне, — грубо прорычал он.

Эти слова поразили Поппи. Она смотрела на него целую минуту, прежде чем с нескрываемым восторгом ответить:

— Я правильно тебя услышала?

— Si. Наши отношения начались как фальшивка, но сейчас это уже не так. — Он быстро улыбнулся ей, его глаза обжигали. — Зачем расставаться, если мы не хотим?

Его слова и теплые, крепкие объятия рассмешили ее. Для нее то, что начиналось как подделка, тоже очень быстро стало реальным. Очень реальным.

Но продолжить встречаться с ним в Лондоне? Что-то в глубине ее разума мешало ей ухватиться за эту идею и броситься в его объятия. Какой-то червячок сомнения предупреждал, что, если что-то идет слишком хорошо, беды не миновать.

— Но как ты себе это представляешь? — спросила она, отпуская его. — У меня так мало свободного времени. И… — Она беспомощно пожала плечами. — С таким распорядком дня, как у нас, мы никогда не увидимся.

— Я что-нибудь придумаю.

— Но как? — Поппи закатила глаза от его самоуверенного тона. — Объясни, пожалуйста.

— Объяснить, мисс Коннолли? — Он улыбнулся и поцеловал ее. — Я собираюсь купить тебе новый дом. В таком районе, где мне точно не грозит потеря колеса или сразу четырех, каждый раз, когда я буду к тебе приезжать.

— Новый дом?

— И ты можешь бросить свою ночную работу. Я буду содержать тебя. Думаю, сумма тебя устроит.

— Содержать меня?

— Совершенно верно, — снисходительно улыбнулся Себастьяно. — Твоя новая роль будет заключаться в том, чтобы быть только моей.

— Ты опять готов перевернуть мир с ног на голову, — сказала Поппи грустно, не в состоянии принять все, что он говорил.

— Еще нет. — Он покрывал легкими, как перышко, поцелуями ее шею. — Но дай мне время.

— Себастьяно, будь серьезным, — засмеялась девушка.

— Я никогда не был более серьезным, — хищно улыбнулся он. — Скажи «да».

Автомобиль плавно подъехал к вилле, и Поппи рассеянно уставилась на него. Ее разум был затуманен, и, хотя она знала, что не должна этого делать, она сказала единственное, что вертелось у нее голове:

— Да, но…

Прежде чем она могла высказать свои возражения по поводу квартиры и содержания, Себастьяно крепко поцеловал ее, и ее мозг просто-напросто отключился.

Себастьяно подлил еще вина в бокал Поппи, пока она рассказывала об их поездке в Венецию, к радости его потрясенных бабушки и деда. Они не могли насытиться Поппи. Она словно околдовала их. Даже Лукас попал под ее очарование, не говоря уже об Элеоноре. Она написала ему сегодня и попросила у него номер мобильного Поппи, чтобы договориться о встрече, когда она окажется в Лондоне.

Если он не будет осторожен, думал Себастьяно, она станет постоянным атрибутом его жизни, и он даже не заметит этого.

Прохладное чувство беспокойства паутиной разлилось по его коже, но он отмахнулся от него.

Поппи уже знала, что он не был сторонником постоянных отношений. В конце концов, он собирался купить для нее квартиру, не съезжаться с ней.

Он ухмыльнулся, вспомнив ее потрясенное лицо, когда он предложил ей встречаться в Лондоне. Все эти утверждения о том, что он не ее тип… В конце концов она ухватилась за возможность переспать с ним и после этого ни разу не отказала ему в близости, несмотря на все ее утверждения, что спать с ним было ошибкой. Это немного удивило его, но, черт возьми, кто он такой, чтобы жаловаться?

Он медленно покрутил вино в бокале и взглянул на нее. Она надела еще одно платье из той одежды, что он для нее выбрал. Ему нравилось видеть ее в этой одежде. Ему нравилось видеть, как она улыбается, — как сейчас — как блестят ее глаза, цветом напоминающие синюю птицу, которую он для нее купил.

Его бабушка что-то говорила, и он попытался сосредоточиться на разговоре прежде, чем дед обвинит его в том, что тот витает в облаках.

— Это было бы прекрасно, — осторожно пробормотала Поппи.