Кто бы знал, как же это тоскливо и уныло — когда в одной комнате храпит пьяный муж, в другой спит ребенок, зачатый не так уж и давно в любви и страсти, а ты под душем ублажаешь сама себя, представляя то, что в реальности вообще вряд ли возможно. Не менее тоскливо, чем приснившийся оргазм.

Дождь барабанил по подоконнику, за окном с утра — как будто уже вечер. Вставать не хотелось. Восемь часов — пусть Димка поспит последний день сколько влезет. А мысли сами собой бежали по дорожке, протоптанной сном.

Мне не с кем было сравнивать Андрея, и поэтому я считала, что в постели у нас все хорошо. И желание в наличии, и процесс, как в порнушке, и результат. И все же мне казалось, что восторги от этого действа в целом несколько преувеличены. Да, хорошо, иногда даже очень. Но чтобы движущая сила вселенной? Это вряд ли. Тогда я еще не понимала, что все зависит не от того, что делает с тобой мужчина, а какие чувства к нему испытываешь. А еще — есть ли между вами та самая пресловутая сводящая с ума химия.

После того злополучного дня рождения мы с Андреем помирились, но вернуться к прежнему так и не удалось. Все разваливалось — медленно, но неуклонно. «Мне хорошо с тобой» — вот на чем должны строиться отношения. Вовсе не на «мне плохо без тебя». А мне уже не было с ним хорошо, я только вспоминала, как все было раньше. Но и решиться на разрыв никак не могла. Привязанность — опасная вещь, кто бы что ни говорил.

Инка спросила, что было бы, если б Костя не уехал, и я честно ответила: не знаю. Я думала о нем. О том, как все могло сложиться, будь я свободна. У него была страница в Фейсбуке, иногда я заходила туда, смотрела фотографии, но никак не обозначала своего присутствия. А когда на них появилась красивая брюнетка, и вовсе перестала заглядывать. Однажды мы действительно пересеклись на соревнованиях, но даже не поговорили, только поздоровались на бегу.

Все сильнее казалось, что жизнь зашла в тупик. Специальность искусствоведа я выбрала не по жгучему интересу, а лишь потому, что все другое интересовало еще меньше. Будущего с Андреем — семью, детей — представить никак не могла. С Инкой мы почти разошлись, у нее была бурная личная жизнь, учеба, театр, куклы. А мне осталось… небо.

Все изменилось в одно мгновение. Так, как я не могла себе представить даже в самых смелых мечтах.

— Привет! — обернувшись, я зацепилась за его улыбку, как в первый раз.

— Откуда ты взялся?

Мы стояли у входа в манифест и смотрели друг на друга.

— В командировку приехал. Ну и завернул по старой памяти. Ты на что идешь?

— На четверку[1].

— Значит, вместе пойдем.

Возможно, я слишком увлеклась разговором и не очень внимательно проверила укладку и подгонку парашюта. Но чаще всего такие вещи случаются по самым банальным причинам. Порыв ветра при раскрытии, отклонение от правильного положения тела, зажатые руки, да мало ли что. Закрутка строп — редкий парашютист с ней не сталкивался. Это даже особым случаем не считалось и обычно легко исправлялось. Со мной она приключилась на пятом прыжке, я и испугаться толком не успела, как стропы раскрутились сами.

Но на этот раз все оказалось гораздо серьезнее. Костя, который вышел сразу за мной и держался рядом, указал жестом: своди свободные концы. Я все это знала, но ничего не помогало, стропы скрутились еще сильнее, и меня начало вращать. Высотомер на запястье показывал, что время есть, но мало. Надо было срочно отцеплять основной парашют, чтобы вышла запаска. Но, твою мать, он не отцеплялся!

Костя понял, что я близка к панике. Подтягивая стропы своего парашюта, подобрался ко мне. Обхватил за талию одной рукой, второй вытащил пеликана[2] и быстро обрезал стропы. Оттолкнул от себя — и тут же меня дернуло раскрывшейся запаской.

Как я приземлилась — в памяти не осталось. Только то, как мы целовались, даже не отцепив мешки.

— Я люблю тебя! — шептал он мне на ухо.

— И я тебя…

Это было как вспышка, как озарение. Да — именно его! Быть может, все эти четыре года, не признаваясь себе в этом и запрещая даже думать о нем. Почему, ну почему я была такой дурой? Неужели надо было оказаться на волосок от гибели, чтобы понять: мне нужен именно он? Только он один!

В город нас отвез Славка, муж Алины. Мы сидели рядом, Костя сжимал мою руку. Меня трясло и знобило, а желание накатывало такими волнами, что все расплывалось перед глазами. Последний проблеск здравого смысла заставил написать Андрею: «все в порядке» — и отключить телефон.

Боже, что это было! Вечер, ночь — никогда до этого и никогда потом ничего похожего. В гостинице мы бросились раздевать друг друга, едва закрыв дверь номера. Я и представить себе не могла, что может быть вот так — когда от наслаждения почти теряешь сознание, когда исчезает весь мир.

Только ты — и он. Его глаза, в которых тонешь. Губы, руки, от которых по всему телу разливаются горячие волны. Запах кожи и ее вкус на языке — соленый, пряный. Слияние настолько полное, что дыхание и каждое движение одно на двоих. И при этом хочется еще больше, еще полнее. Оказалось, что и правда бывает так — когда не можешь насытиться, когда желание вспыхивает снова и снова, едва успеешь отдышаться. Когда страшно разжать объятия, отпустить хоть на секунду.

— Ты выйдешь за меня замуж?

В этом вопросе не было ничего странного, наоборот — как же может быть иначе? И ответ, такой же само собой разумеющийся:

— Да, конечно.

И только потом, уже утром, когда реальность начала проступать сквозь безумие рваными пятнами:

— А… твоя девушка?

— Юля? — удивился Костя. — Мы еще весной расстались. Ей не нравилось, что я прыгаю. А откуда ты знаешь?

— Видела фотографии в Фейсбуке.

— Ясно. А твой парень?

Я уткнулась носом в подушку и заскулила по-щенячьи.

— Если б можно было обойтись без объяснений…

— Нет, Эра, — Костя положил руку мне на спину. — Так нельзя. Придется через это пройти.

— Да я понимаю. Скажу, конечно.

Я хотела встретиться с Андреем на следующий день, поговорить спокойно. Написала, что не приду на встречу. Но получилось иначе.

— Эра, мне сегодня обязательно надо уехать, — Костя собирал вещи, а я сидела на кровати и смотрела на него, как собака, которую хозяин оставляет на передержке. — Возьму отпуск и приеду за тобой. На следующей неделе. Позвоню и скажу точно, когда.

В аэропорту я с трудом, со слезами заставила себя оторваться от него. Значит, вот как бывает? Еще вчера утром даже не думала о Косте, а сегодня не могу представить, как прожить без него несколько дней!

— Не грусти! Я люблю тебя!

Он поцеловал меня и пошел на контроль, а я… поехала в «Ящик».

Врать Андрею, убеждая, что у нас все равно ничего не выйдет и нам надо расстаться… Я поняла, что не смогу. Уж лучше сразу обрубить все концы. Пусть считает меня подлой стервой. Шлюхой. Может, это и больнее, но справиться будет легче.