— Вот такая работа, — вздохнул Хиави. — Вот такая судьба. Я ведь, ребята, тоже не в пьяной драке покалечен. Подгорный Мир меня разжевал и выплюнул!

Мужчина произнес это, мрачно глядя в свою тарелку. Но сразу вскинул голову, почувствовав, какое холодное, недоуменное молчание воцарилось за столом.

Подростки, перестав есть, глядели на его правую руку. На запястье, где не было браслета Гильдии.

— Что уставились? — хмыкнул Хиави. — Думаете — пролаза?

— Ничего мы не думаем, — натянуто отозвалась Нитха. — Не наше это дело…

— А что, душещипательная история могла быть! — усмехнулся Хиави. — Глава Гильдии приютил искалеченного пролазу… Нет, ребята, все не так. Я ученик Лауруша. Последний.

И рассказал о двух мальчиках, что вместе учились, вместе ходили с учителем в Подгорный Мир. Лауруш гордился обоими и был уверен, что, получив гильдейские браслеты, молодые Охотники останутся напарниками.

На испытаниях им выпало несложное задание: принести лепесток «поющего цветка». Справился бы любой, кто хоть раз побывал за Гранью.

Вошли удачно, в знакомую складку. И почти сразу судьба преподнесла им настоящее сокровище — россыпь «черных градин». Набивая добычей котомки, юноши горланили веселую песню: они обеспечили себя не на один год безбедной жизни!

Зря они так бурно выражали свою радость. Зря вслух называли себя счастливчиками. Подгорный Мир этого не любит.

* * *

— Прижмись к земле! Замри! — негромко скомандовал Урихо.

Дракон, взмыв от самой земли, набирал высоту. Но двое подростков, распластавшихся среди камней, не чувствовали облегчения. Дракон редко хватает добычу с первой атаки. У него плохое зрение, он боится ошибиться, схватить что-то несъедобное или даже опасное.

Но на этот раз никакие неприятности дракона не поджидали. Двое человеческих детенышей на каменистой голой равнине! Беги хоть вправо, хоть влево — кожистые крылья бесшумно отбросят на тебя тень, крепкие когти вонзятся в плечи…

Подростки поступили так, как учил Лауруш: вжались в землю и замерли, надеясь, что подслеповатая тварь примет их за валуны. К тому же бегущую дичь дракону удобнее хватать.

— Слева складка! — прошипел Урихо. — Несколько шагов, доползти можно.

Хиави прокусил в кровь губу, боясь поверить в спасение. Он знал, что Урихо слышит складки, даже если грань меж ними тонкая, как бумажный лист.

— Что там?

— Да плевать, хоть вулкан! Нас же тут жрать хотят! Глянь вверх!

Вверх глядеть не хотелось.

Лауруш учил: не лезь напролом в незнакомую складку! А вдруг там открытое море? Постой на самой границе, прислушайся, погляди, какие миражи возникнут в стеклянном зыбком колыхании воздуха… Но в такой передряге — не до правил.

Хиави осторожно глянул вверх. Дракон, вытянув шею и присобрав крылья к бокам, снижался. Уже не разведка — атака!

— Суму не потеряй! — Урихо резко откатился на несколько шагов влево и исчез.

Разинутая пасть была уже почти над Хиави, когда тот, не вставая, не подставляя себя под надвигающиеся клыки, проворно пополз влево — и почувствовал, что падает в бездну.

Хиави не успел испугаться: щеку оцарапало что-то твердое, рука сомкнулась на том, что подвернулось под пальцы… и парнишка понял, что висит на толстом сухом корне, торчащем из бурого песчаника. Внизу клокотала и прыгала меж валунов река. Злобная, хищная, исходящая бешеной пеной…

Вторая рука заскребла по песчанику, нашла выбоинку…

— Держишься? — послышался сверху голос.

Хиави поднял глаза.

Урихо стоял на узком карнизе. Край обрыва был на уровне его плеч.

Хиави не ответил. Ему казалось, что даже толчок воздуха из горла спугнет хрупкое чудо спасения. Корень, в который он вцепился, был желтым, мертвым и ненадежным. Как он еще держался в этом слежавшемся песке — одни Безликие знают. Левую руку что-то оттягивало вниз. Скосив глаза, парнишка увидел, что сума с добычей висит на локте.

С добычей… Нет, для Хиави сейчас это был вес, тащивший в пропасть. Надо бы сбросить, но так страшно оторвать пальцы от непрочной опоры…

Урихо догадался, о чем думает напарник, и резко приказал:

— Не смей! Осторожно возьми суму и передай мне.

В этой паре командиром был Урихо — всегда, с первой встречи. Привычно-властный тон Урихо вывел Хиави из оцепенения. Он заставил свою левую руку оторваться от отвесной стены, дал котомке соскользнуть на кисть и осторожно поднял над головой.

Урихо перехватил суму, набросил себе на шею.

— Ничего-ничего, — ласково заговорил он, опускаясь на колени на карнизе. — Не дергайся, не хватай меня за руку, а то вместе брякнемся. Сейчас встану поудобнее, подхвачу тебя за шиворот и…

Эти уговаривающие, заботливые интонации были в устах Урихо такими неожиданными, что Хиави, забыв об опасности, изумленно вскинул глаза. Взоры встретились — и сердце Хиави оледенил смертельный ужас. Он понял, понял, что замыслил приятель! Понял за мгновение до того, как Урихо положил руку на корень, за который держался напарник. И беспощадным движением обломил этот корень.

* * *

— Он вернулся, — говорил Хиави со спокойным удовольствием человека, который уже устал терзать себя, оставил прошлое за спиной и теперь просто рассказывает симпатичным собеседникам занятную историю. — Разыграл перед учителем трагедию — хоть на сцену королевского театра. Мол, лучшего друга потерял, почитай что брата! Век буду безутешен!.. Да не знал он, что ниже по течению меня подобрал другой отряд Охотников. Меня крепко побило о камни, вон каким красавчиком хожу! Но был в сознании, мог говорить… и уж поверьте, говорил, да еще как! Представляете, какой шум поднялся в Гильдии?

Ученики, польщенные тем, что с ними говорят как с равными, многозначительно закивали. Мол, как не понять! Напарник предал напарника — страшное дело!

— Урихо стоял насмерть, все отрицал. Мол, он хотел меня вытащить, а мне с перепугу померещилось невесть что. Его слово против моего — и никаких свидетелей. Это моего дружка и спасло, иначе наши гильдейские не стали бы королевский суд тревожить, сами порвали бы гада на ленточки… А так — просто придрались к оплошности: лепесток «поющего цветка» Урихо не принес, не до того было. А значит — не прошел испытание.

Дайру поспешно вставил:

— Я как раз хотел спросить: а что бывает, если ученик не проходит испытание?

— На моей памяти такое случалось трижды, — ответил Хиави. — Все три раза учителя молили Гильдию дать мальчишкам еще одну попытку. Дело унизительное, неприятное, но каждый раз такое разрешение было дано. А тут… Мне рассказывали, Урихо у Лауруша в ногах валялся, со слезами просил: мол, заступись, учитель, перед нашими, пусть дозволят еще раз за Грань сходить, хотя бы в одиночку… все сделаю, что велят… Надо будет — дракона за хвост приволоку! А Лауруш, говорят, ему ответил: «Что ты убийца — это не доказано. И потому ты жив. А вот что ты бросил напарника в беде — про то вся Гильдия знает. Ты опозорил себя и меня. Убирайся с моих глаз!»