— У меня не было выбора, — попытался оправдаться Алекс. — Ты все время звала меня.

Он не выдержал и поддался искушению нежно поцеловать ее грудь, а потом впился в сосок губами.

— Ммм… — простонала в ответ Молли. — Неужели я при этом просила тебя раздеться?

Не ожидая ответа любимого, она выгнула спину и обняла его за шею.

— Нет, это была моя идея, — ответил он, с трудом оторвавшись от ее груди.

Она прижалась к нему всем телом и задрожала от удовольствия, когда он, почувствовав ее нестерпимое желание, передвинул руку вниз, поглаживая и лаская.

— Скажи, ты действительно написала мое имя мукой на столе?

Отдавшись своим ощущениям, она едва расслышала вопрос.

— Что? Ах, да… Кто рассказал тебе об этом? — спросила она и возмущенно простонала: — Алекс, я не хочу больше разговоров, я хочу…

— Сильвия рассказала мне, — сообщил он. — Она сочла это признаком того, что ты любишь меня. Должен сказать, что я недооценивал свою сестру. Но теперь она полностью восстановила мою веру в нее. Оказывается, эта девушка очень наблюдательна…

Он замолчал, покрывая поцелуями нежное податливое тело. Его губы неторопливо коснулись шеи, потом ключицы, груди, живота. Потом он двинулся ниже, на мгновение остановился, чтобы подхватить ее тело снизу, затем продолжил свой путь.

— Алекс, Алекс, Алекс, — простонала Молли, закрывая глаза и вздрагивая от наслаждения.

Она протянула руку для ответной ласки. Прикосновение к его коже было таким приятным, таким теплым и живым, таким естественным.

Когда сегодня, там, в лесу, она думала о смерти, то самыми сильными чувствами — даже сильнее страха — были радость от того, что она познала любовь Алекса, и сожаление о том, что им никогда уже не доведется быть вместе.

Молли нежно оттолкнула его и, улыбаясь, прошептала:

— Нет. Еще нет. Сначала я хочу сделать это…

Она почувствовала, как он напрягся, когда она сначала кончиками пальцев, а затем губами коснулась его тела и отправилась в тот же путь, что только что проделал он.

Она, медленно и нежно продвигаясь вниз, задержалась на плоской и твердой поверхности живота, щекоча его кончиком языка и легонько покусывая. Потом медленно провела руками вдоль его бедер, чувствуя, что ее ласка порождает трепетный отклик не только в нем, но и в ней самой.

Она дышала глубоко и ровно, реагируя на молчаливые сигналы природы. В полумраке спальня была полна нежных чувственных обещаний, возбуждающих, как слова, которые шептали друг другу влюбленные.

Алекс нетерпеливо потянул ее вверх, накрывая своим телом.

Глаза Молли наполнились слезами любви и нежности. Она взглянула в лицо возлюбленного и с пронзительной сладкой болью увидела, что его глаза тоже блестят от влаги.

— Я так боюсь тебя потерять, — прошептал он. — Не представляю, что я буду делать, если тебя не будет рядом.

— Я так испугалась, — сказала ему Молли. — Я не могла ни о чем думать. У меня в голове постоянно стучала только одна мысль — что я никогда больше не увижу тебя. И я радовалась, что, по крайней мере, мы… я успела узнать тебя, — искренне призналась она.

— Узнать меня… — проговорил Алекс, с улыбкой отводя с ее лица шелковистые пряди волос.

Молли серьезно выдержала его взгляд.

— Да. Узнать тебя, — тихо сказала она, прикладывая его руку к своему сердцу.

Он с нежной силой стиснул ее плечи.

— Я хочу тебя, Алекс, — нетерпеливо прошептала она. — Я так тебя хочу… Сейчас… сейчас… сейчас, — настойчиво повторяла она.

Молли закрыла глаза и, задыхаясь от восторга, раскрыла себя навстречу ему. Она ощутила, как он начинает двигаться внутри нее, подхватывая ритм только что произнесенных слов.

— Алекс, о, Алекс.

Молли обвила его руками и ногами, прижимаясь все теснее и женским чутьем понимая, что настал тот самый момент, когда ребенок, их ребенок, будет зачат не только в любви и радости, но и с глубоким чувством взаимной благодарности за тот дар, которым наградила их жизнь.

И весь дом вокруг них, словно чувствуя значение этого таинства, погрузился в безмятежную тишину, предвестницу будущего мира и спокойствия.

Молли слегка поморщилась, когда новоиспеченный супруг осторожно вынул из ее волос лепестки свежих роз.

Они обвенчались часом раньше в небольшой домовой церкви замка, который был родовым гнездом графов Сент-Оутел во времена войны Алой и Белой розы.

Это была массивная каменная крепость, суровый вид которой не располагал к тому, чтобы использовать ее в качестве жилища. В замке уже несколько лет размещался благотворительный фонд, но, согласно семейной традиции, все Сент-Оутелы всегда венчались здесь, и Молли настояла на том, чтобы не нарушать этот обычай.

Когда Алекс, удивленный ее неожиданной приверженностью к фамильным традициям, с иронией взглянул на будущую жену, она пояснила:

— Если мы не будем венчаться там, это может стать плохой приметой.

— Скорее наоборот. Там можно легко простудиться, — проворчал он. — В этой церкви всегда холодно, как в подвале — ее стены, по крайней мере, трехметровой толщины. И к тому же, наверняка будет идти дождь.

К счастью, он ошибся. И, судя по выражению лиц арендаторов и работников Алекса, которых пригласили на свадьбу, они были так же восхищены местом проведения церемонии, как и сама Молли.

На ней было простое и скромное платье. Правда, оно обошлось в кругленькую сумму. На него ушло почти пять метров дорогого королевского атласа, но достигнутый эффект стоил того — старинный фасон удачно маскировал уже слегка округлившийся живот невесты.

Когда она призналась будущему мужу, что их первенец появится на свет задолго до того, как наступит первая годовщина свадьбы, он гордо заявил:

— Это вполне в традициях семьи Сент-Оутел.

Молли хихикнула.

— Боюсь, мы опередим всех твоих предков. Я не уверена, что мы успеем отметить даже полгода после совместной жизни, как ребенок уже родится.

— Какой повод для сплетен, — притворно ужаснулся Алекс. — Начнут говорить, что ты заставила меня жениться на тебе…

— Ну, тогда я отвечу, что это ты соблазнил меня.

— Ах, да, конечно, я и забыл. Ты же пыталась сделать из меня злодея…

— А ты воспользовался своим правом сеньора, — подтвердила она.

Они оба весело расхохотались, и Алекс нежно поцеловал ее.

Как это прекрасно, что их жизнь наполняют смех и поцелуи, подумала Молли, с улыбкой глядя в глаза мужу.

Лучшим свадебным подарком для них стало известие, что переговоры с обитателями лагеря достигли результата, и те добровольно согласились переехать на специально оборудованную стоянку у Литтл-Барлоу.