Однажды маленькая Златка видела такой, когда провожала вместе со всей семьей в последний путь ладью с телом младшего брата матушки. Дядя Свен погиб защищая от бандитов обоз, в котором ехала невеста Владимира. С княжичем прощались по традиции его народа. Тело погибшего в полном воинском облачении уложили в ладью, в руки был вложен меч, чья крестовина была плотно обмотана таким же вот черным кожаным шнурком с бусинами, а в ногах покоился круглый щит. Ладью пустили вниз по реке, чтобы полноводная Ледана унесла почившего воина к тому морю, из которого согласно древней легенде вышли прародители его народа.

Позже Юрий рассказал любопытной сестренке, что шнурок, повязанный на мече усопшего не просто вещь, а знак доблести воина. Сам шнур символ жизненного пути. Узлы, завязанные на нем разными способами — это память о сражениях и победах. Деревянные бусины — это убитые в честном бою враги.

Судя по количеству бусин и узелков, бывшие владельцы мечей были славными воинами, отмеченными множеством битв. Кем же они приходились Ёжке? Не уже ли это мечи сына и мужа Милаоки?

— Пускай и на том берегу гремит их слава! — тихо и как-то даже торжественно произнес Терентий, уже умудрившийся забраться на ближайшее нагромождение ящиков и оттуда смотреть внутрь сундука.

— Пускай и на том берегу гремит их слава! — вслед за фамильяром девушка эхом повторила слова старинного прощания с воинами, а потом едва слышно спросила. — Реня, ты же знаешь, как их звали?

— Венцеслав и Велимир, — отозвался кот и зачем-то добавил. — Они погибли в последней войне с западными лесными воителями и их колдунами. На смерть стояли у переправы через Ветлу, но от ворогов отбились, защитили землю свою, а лесные еще долго раны от той нашей победы зализывать будут.

Молча кивнув, Златка положила поверх мечей рубаху и остальные вещи, так как они лежали прежде. Затем присела на край открытого сундука и задумалась, глядя в его нутро. Там осталось много интересных вещиц, которые девушка еще не просмотрела, но после того как она нашла эти два меча, руки просто не поднимались и дальше рыться в чужом добре, пусть и давно умерших хозяев. Может быть, потом она снова заглянет сюда и с интересом изучит содержимое шкатулок и свертков, но только не сейчас.

Девушка решительно поднялась, захлопнула крышку сундука и сев сверху, дотянулась и взяла с ближайшего ящика книгу. Вопросительно глянула на Терентия, забравшегося по ящикам чуть ли не под потолок. Дождалась, пока кот слезет и подсядет к ней, и только после этого уложила на плоскую крышку сундука книгу между собой и Ренькой, раскрыв ее на оглавлении.

— Вот смотри! — Яга ткнула пальчиком в нужное место и прочла название главы. — «Зелья, думы людские являющие». Мне кажется, что думы говорящего ворона они мне тоже помогут увидеть.

— Очень на это надеюсь, — признался кот, вглядываясь в аккуратно прорисованные буковки. — Открывай, главу!

Пролистав несколько десятков страниц, Златослава нашла нужную главу, и теперь они на пару с фамильяром принялись крайне внимательно изучать ее содержимое. Первые две страницы им не помогли, ибо содержали простенькие зелья призванные улучшить память. Почти под каждым таким рецептом стояла приписка, выполненная другими чернилами, поясняющая, в каких случаях лучше использовать то или иное зелье.

Зелье с забавным названием «Зубрилка», должно было помочь в подготовке к экзаменам, оно помогало в короткий срок запомнить большой объем информации. Перечитывая рецепт Ёжка грустно вздохнула, на мгновение, представив, как было бы проще учиться в академии, если бы ей раньше был известен рецепт такого замечательного и бесспорно полезного зелья. Хотя и у него имелся, так сказать, побочный эффект. Зелье нельзя было применять дольше четырех дней, и дозировка его была строго ограничена, иначе полученные знания забудутся быстрее, чем запоминались, да еще и жуткую головную боль принесут в две седмицы длинной. Как говорится: все хорошо, но в меру!

Еще одно зелье привлекло внимание Бабы Яги. Зелье называлось «Былое время» и призвано было помочь тем, кто шагнул «за порог» глубокой старости и начал терять память. Златка вспомнила старую ключницу Улиту Гордеевну, безмерно добрую старушку, которая уже давно жила в царском тереме на правах члена семьи. Когда-то матушка Улита, так называл ее Ростислав Всеволодович, так стали называть ее его дети, была кормилицей тогда еще новорожденного царевича Ростислава, рано оставшегося без матери. Царица Аграфена умерла, когда отцу Златославы едва исполнился год, и Улита Гордеевна стала мальчику и кормилицей, и нянькой, почти заменив ему мать. Последние годы, как знала Злата, матушка Улита много хворала, да и память начала подводить старушку.

— Я это зелье сделать должна, во что бы то ни стало, — твердо заявила Яга, тыкая пальчиком в рецепт.

— Для Улиты? — деловито уточнил, догадливый фамильяр и, получив в ответ утвердительный кивок, посоветовал. — Я там, в оглавлении видел, что есть рецепты зелий, хвори старческие облегчающие, свари и их, с отцом передашь.

— Я так и хотела, — подтвердила Ёжка слова кота и снова уткнулась в изучение зелий.

Пролистав за ненадобностью еще пяток страниц, девушка и кот наткнулись на чрезвычайно сложный рецепт зелья с таинственным названием «Видения памяти». Читали очень внимательно и вдумчиво. Прочли и приписку в конце, и радостный двухголосый вопль разнесся по всему чердаку.

«Зелье сие совершенно особое, несравнимое ни с каким другим. Правильно приготовленное, оно может показать то, что сокрыто в памяти любого живого существа. Увидеть все это можно собственными глазами, во всех подробностях. Но следует помнить, что для точности видения необходимо указать временные рамки с помощью некоторых ингредиентов, иначе зелие «выберет» любое произвольное воспоминание. Если необходимое вам воспоминание связано с неким человеком или вещью, необходимо добавить частичку их в зелье в самом конце, после произнесенных слов заклятия. Видение будет последовательно показывать воспоминания связанные с частицей того, что вы добавили в зелье после заклятья. Для ускорения течения событий в видении, необходимо помешивать зелье в котле, пока воспоминание не сменится другим» — гласила приписка, сделанная зеленоватыми чернилами.

— То, что нужно, а Ягусь? — почему-то восторженным шепотом уточнил Терентий.

— Ага, — таким же шепотком отозвалась Баба Яга, рассеяно поглаживая страницу с рецептом. — Только зелье сложное очень, долго готовить придется.

— Но он того стоит, — кот боднул руку своей Ёжки лобастой головой. — Мы сможем увидеть все произошедшее глазами Мора и возможно, поймем больше чем этот наглый птиц.

— Возможно, — согласилась Златослава, закладывая книгу соломинкой и решительно ее закрывая. — Не будем ничего загадывать, да?

— Ага, — хитро подмигнул фамильяр и уже нормальным голосом предложил. — Пошли обедать Ёжка, а то отощала совсем!

— Тебе бы только пожрать, — беззлобно попеняла коту Златка, поднялась и, засунув книгу подмышку, направилась к лестнице.

На верхней ступени царевна обернулась, бросила прощальный взгляд на сундук и дала самой себе зарок, что скоро разберется с его содержимым. Последний раз блики от светляков прошлись по черным лакированным бокам и погасли, когда Злата развеяла колдовской свет. Вздохнув, девушка затолкала свое любопытство поглубже и поспешила догнать Терентия, уже переминающегося у закрытой двери на кухню.