Девушка собрала свои бумаги и запихнула их обратно в большую текстильную сумку. К ее щекам прилила кровь – следствие большой расторопности. Я услышала неприятное жужжание и не сразу поняла, что его издавало. Юля достала из кармана мобильный телефон, расстегнула бархатный чехол, аккуратно положила его на стол и приняла звонок.

– Извините, – шепнула она мне, взлетая с места и уносясь в холл.

Насколько я успела заметить, мобильный телефон Юли был не просто модным, но и очень дорогим. Вряд ли она могла позволить себе покупать такие вещи. Девушка была в дешевых джинсах и усыпанной блестками блузке. Такую одежду покупают из соображений жесткой экономии. Просторная блузка подчеркивала болезненную худобу, ее горчичный цвет был, мягко говоря, неудачным. Пожалуй, чехол к ее мобильному телефону стоил дороже всего, что на ней надето. Подарок, возможно, от Влада, по случаю недавнего дня рождения. Человек, который мне прислал бриллиантовую подвеску, чтобы пригласить на свидание, не мог ограничиться одними лишь розами для девушки, пробудившей в нем такую нежность.

Пока Юля Савенкова разговаривала по телефону, я взяла бархатный чехол со стола и повертела в руках. Он явно был сделан на заказ. Вышивка на лицевой стороне из искусственного жемчуга и мелких стразов, а подвеску на замке украшал крупный камень, играющий на свету всеми гранями. Я залюбовалась и не заметила возвращения хозяйки.

– Красивый, правда? – улыбнулась она.

– Да, очень, – я вернула чехол Юле, и она убрала в него телефон, но прятать в сумку не стала.

– Это, кажется, фианит, – с гордостью в голосе произнесла девушка, – не стекло, поэтому он такой красивый.

– Как интересно, – тепло улыбнулась я, делая вид, что не могу оторвать глаз от подвески. – Подарок от близкого друга?

– Да, на день рождения, – Юля смутилась, – от любимого человека.

– Ну что вы, не стесняйтесь, любовь – это так прекрасно, так естественно!

– Очень, – оживилась и тут же сникла девушка, – но не все, что естественно, дается легко.

Юля не умела ухаживать за собой и хорошо одеваться, но была далеко не глупа. Она не выпускала телефон из рук, поглаживая пальцами подвеску с дешевым, слишком крупным для этой вещи кристаллом, таким же несуразным, как и она сама. И я подумала: Влад выбирал подарок, интуитивно олицетворяя свою девочку в нем.

Мне вспомнились драгоценности Натальи Яковлевой, ее безупречные платья, сияющие волосы, туфли из натуральной кожи, неброский макияж, едва заметный, идеальные ногти. Наталья казалась бриллиантом, в ней чувствовался статус, а Юля с осыпающейся тушью для ресниц под глазами и в раздражающей блузке была похожа на этот огромный «кажется, фианит» в ее руках, на дешевую, блестящую игрушку.

Но для этой хрупкой маленькой девочки не существовало в целом мире вещи, дороже этого чехла с переливающимся кристаллом для мобильного телефона. Потому что его выбирал Влад. Но и телефон испортится, или его вытеснит более современная модель, и бархат чехла сотрется, а фианит – этот лучший имитант алмаза – в обрамлении золотистой латуни останется все таким же сияющим. Дешевое, для миллионера, украшение, бесценное, для Юли, воспоминание. Яковлев чувствовал нежность к этой девушке, а она его любила.

И глядя, как Юля снова и снова проводит пальцами по граням своего сокровища, я поняла так же ясно, как теорему Пифагора в средней школе, что передо мной сидит одна из самых доверчивых девушек в мире.

Мимо ресторана «Марсель» медленно двигалась пестрая, шумная вереница автомобилей. Рабочий день закончился, и горожане спешили по своим делам, нервно давя на клаксоны в безнадежных пробках. Свободных столов в зале становилось все меньше, посетители прибывали. Под ненавязчивую, негромкую музыку по ресторану скользили официантки, без видимых усилий управляющиеся с тяжелыми подносами.

Обстановка подействовала на Юлю нужным образом, умиротворяюще. Она перестала беспокойно ерзать на стуле, вертеть головой и рассматривать зал, скатерть, меня, собственные пальцы. Я сделала официантке знак подойти к столику и тепло улыбнулась своей собеседнице. Юля, как живое зеркало, тут же отозвалась на мою улыбку. В ее темных глазах заплясали рыжие огоньки.

– Возьмите себе что-нибудь поесть, – посоветовала я.

Девушка послушалась. Юля Савенкова оказалась вегетарианкой. Она заказала пасту с белыми грибами и попросила принести пепельницу.

– Вы не против, если я буду курить?

– Все в порядке, – заверила я.

Юля щелкнула зажигалкой, прикурила тонкую сигарету. Мне нужно было вывести ее на диалог без давления, не раскрывая собственной роли, чтобы получить как можно больше полезной информации, и пока все шло по плану. Отыгрывая роль потенциальной клиентки, я принялась задавать вопросы, назревшие еще во время беседы с Инной в редакции «Фокуса».

– Скажите, Юля, – начала я, доставая журнал из сумочки и выкладывая его на обозрение, – насколько завышен тираж?

– Завышен? – растерялась девушка.

– Рекламные издания дают неверную информацию, – ответила я, скрещивая руки на груди. – Приукрашивают реальность – я с этим уже сталкивалась.

– «Фокус» не из их числа, – ответила Юля, с улыбкой открывая передо мной журнал и указывая на данные о тираже, – видите? Тираж настоящий.

Заявленное количество экземпляров – четыре тысячи семьсот пятьдесят. Скорее всего, речь шла об очередном маркетинговом ходе. Не думаю, что типография принимает заказы на печать такого количества журналов, но это будет несложно уточнить.

– Журнал распространяется адресной рассылкой. Несколько десятков экземпляров уходит в «Союзпечать».

– Я видела «Фокус» на стойке в ресторане, – позволила себе выразить оправданные сомнения я.

– Некоторые заведения покупают наш журнал, чтобы предлагать посетителям.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что он самый красивый в городе, – ответила Юля так, словно это была самая очевидная вещь в мире.

Приятно беседовать с человеком, искренне увлеченным своей работой. Юля любила «Фокус» и верила в то, что публиковаться в нем – значит совмещать удовольствие с коммерческой выгодой. Девушка рассказывала о том, как пишутся статьи и готовятся рекламные модули с воодушевлением и блеском в глазах. В этом бизнесе такие сотрудники на вес золота.

– Очень интересно, – прокомментировала я, протягивая руку за Юлиным бокалом. – Вы не против?

Девушка кивнула, выпуская струйку дыма и рассыпая по скатерти пепел. Бутылка, разумеется, была полной, но матовое стекло позволило сохранить это в тайне. Пока в бокале оседала пена, Юля тушила сигарету в пепельнице, пачкая пальцы. Я дождалась, когда она присоединится к тосту, и произнесла риторическое: «За знакомство!»

Игристое вино играет с тем, кто его пьет, злую шутку. Оно щекочет нос, напоминает лимонад, лишает трезвости ум. При Юлиной субтильности одного бокала может оказаться вполне достаточно, чтобы добиться нужного эффекта.