Едва сдерживаю облегченный вздох.

Какую безумную ошибку я чуть не совершила! Меня бы поймали сразу же, отобрали бы Алю, а саму привлекли за похищение ребенка.

Один глупый шаг, совершенный в истерике, и я никогда бы больше не увидела дочь. Действовать иначе нужно. Как бы не было трудно сдерживать материнские чувства.

— Ой, об этом я как-то не подумала, — выпаливаю абсолютно искренне. Ведь мой мозг и вправду отключился от боли и шока. — Просто Аля такая непоседа, — вспоминаю, как она чуть с дивана не соскользнула. — Боюсь, мы весь кабинет разнесем.

— Как быстро ты малышку узнала, — смеется Роман. — Да, она такая. Вся в отца своего непутевого, — добавляет, а я пальчиками в комбинезон Али впиваюсь.

Как не закричать? Не поспорить? Не объявить всем, что это моя дочь! Моя!

Но я молчу. Потому что так будет лучше.

— Так, ладно, — хлопает себя по карманам. — Меня Вадим к вам отправил, чтобы я помог, если потребуется. Кстати! — огибает меня и направляется в кабинет.

Провожаю его взглядом, а потом кошусь на входную дверь. Открытую. Так близко, будто специально провоцирует сбежать.

— Тя? — зовет меня Аля. И приводит в чувства.

Малышка только перестала меня бояться. Чего я добьюсь, если украду ее? Увезу из семьи? Только испорчу все.

Главное, что я нашла свою дочь. Она жива! И вместе с ней постепенно оживает половинка меня.

— Все будет хорошо, я обещаю, — целую Алю в носик, с удовлетворением отмечая, что она не вздрагивает при этом.

Крохотный шажок навстречу друг другу. Сколько еще их предстоит сделать? Но я готова терпеть. Ради нас.

— Сумку забыли, — возвращается Роман, поправляя лямку на плече. — Так, раз уж меня Вадим к вам приставил, отвезу вас в парк. Все равно он надолго с итальянцами зависнет, — указывает на выход и пропускает нас с Алей вперед. — Сейчас только СМС ему сброшу, чтобы знал, где искать нас потом. И вот еще, — достает листок из кармана. — Вадим какой-то график передал. У мелкой «начальницы», оказывается, тоже есть свое расписание, — улыбается Але, а она прищуривается и взгляд опускает. — Все необходимое вроде в сумке есть. Шторм сказал, ты справишься.

— Справлюсь, — киваю я и иду за Романом. — Обязательно справлюсь, — добавляю чуть слышно.

И вкладываю в эту фразу совершенно другое значение…

Вадим

«Мы в парке», — открываю сообщение от Романа и злюсь. Он еще и адрес уточнил.

Казалось бы, все под контролем, но… Какого черта они туда поперлись? Не могли в кабинете меня подождать?

Я доверяю Снежане, но когда дело касается моей дочери — коршуном становлюсь. У меня только две функции активны: защищать Алю и грызть каждого, кто посмеет на нее посягнуть.

Поэтому быстро и нервно пересекаю холл, шагаю на выход. Не помню, есть ли сегодня в графике еще какие-то встречи, кроме итальянцев, которые несколько часов подряд мне мозг выносили. Да и плевать мне. Что-то гложет изнутри. Пока дочь не увижу, не успокоюсь.

— Вадим, — окликает меня знакомый голос, что еще дома надоел. — Уезжаешь? Хорошо, что я успела тебя застать!

Мысленно отмечаю, что в компании я для нее хотя бы не «зай». Впрочем, Лена всегда вела себя достойно на работе. И субординацию соблюдала.

— Что? — рявкаю, не оборачиваясь и не замедляясь.

Не понимаю, в чем дело, но меня не покидает мерзопакостное предчувствие. Словно опасность какая-то Але грозит. Бред же!

Чересчур одержимый папа из меня получается. Как бы не задушить дочь гиперопекой. Порой мне кажется, что я и на свидания ее сопровождать буду, когда вырастет. Хотя никого вообще не подпущу к ней.

— Ну, подожди, — Лена касается моего плеча, останавливая. — На пару слов буквально. Это важно, — строго акцентирует.

Замираю от ее наглости и оглядываюсь, сканируя жену. Деловая, серьезная, полная решимости.

— Я за Алей спешу. Поехали? По дороге поговорим, — предлагаю я и собираюсь уходить, но Лена передо мной становится.

— Нет, у меня дел еще куча. Эфирную сетку одобрить нужно. И с выпускающим планерку промежуточную провести… — запыхавшись, выпаливает она.

Смотрю на нее внимательно: как быстро ей работа и семью, и ребенка заменила. Единственная любовь всей ее жизни.

Лена ведь даже не поинтересовалась, где и с кем сейчас Аля. Словно я о питомце домашнем говорю, а не о ребенке нашем общем.

Щелкает что-то в душе. Присоединяется к тому самому нехорошему предчувствию.

— Вадим, сегодня приглашение пришло, — она неуверенно протягивает мне распечатку. — На международную журналистскую конференцию. Там такие люди будут! Такие знакомства завязать можно! — распаляется она. И глаза загораются. Огнем пылают.

Со мной жена так никогда не горела…

— Варшава? — вчитываюсь в текст письма. — На неделю? — изгибаю бровь, догадываясь, к чему клонит Лена.

— Ну да, — мнется она. — Отпустишь меня? — глазки невинные делает.

А у меня ноль реакции. И на красоту ее, и на уловки, и на слова сладкие. Пережрал. Диабет заработал.

— Да, поезжай, — бросаю равнодушно.

Неосознанно приближаюсь к принятию тяжелого, рокового решения.

— Правда? — визжит жена и на шее моей повисает. — Спасибо, люблю тебя.

Врет как дышит. Если раньше меня устраивала эта игра, правила которой мы еще до брака негласно приняли, то сейчас почему-то все изменилось. Хотя кому я лгу? Я знаю причину. И она заключается в ребенке.

После рождения Али наши с женой пути разошлись. Я иду дальше вместе с малышкой, а у Лены по-прежнему своя жизнь.

Отрываю от себя женщину, что так и не стала мне родной, держу ее за плечи на расстоянии. А она и рада, ведь можно больше не «стараться».

— Все, тогда я обратно в офис. Дедлайн, сроки горят, — все-таки чмокает меня в щеку, которую я тут же импульсивно вытираю тыльной стороной ладони.

Не придав значения моему жесту, жена цокает каблуками по мраморному полу. Шустро. Прочь от меня. Некоторое время испепеляю взглядом ее спину. До момента, когда Лена скрывается в лифте.

Выдыхаю и складываю руки в карманы. А ведь так даже лучше.

Эта неделя станет переломной. Я прослежу, как будет себя вести Аля без своей горе-мамки.

Если свыкнется. Если не будет вспоминать и плакать. Если ничего не изменится в нашей семье без этого, казалось бы, важного, но в данном случае бесполезного винтика…

Тогда я сделаю оптимальный для всех нас выбор.

Давно пора сворачивать спектакль. Актеры выдохлись…

* * *

Через минут десять-пятнадцать, которые кажутся мне вечностью, я паркуюсь на площадке недалеко от входа в парк. Почти сразу замечаю машину Романа. И чуть ли не «телепортируюсь» к ней.