– Кать, я совершенно ничего не успеваю. Нужно срочно перевод сдавать, с документами еще дела уладить, – начала объяснять я, не очень надеясь на успех.

Однако в глубине души уже знала – Катьке отказать я не смогу.

– Танька, кончай уже ломать комедию —

«Перевод… не успеваю…» Смотаться к Алке у тебя много времени не займет, а моя благодарность не будет иметь предела.

– Ладно, уговорила.

Вот всегда я так – стоит немножко поуговаривать, и Танечка готова бежать хоть на край света! Но, с другой стороны, отказывать Катьке в такой малости – свинство! Придется тащиться за «сюрпризом».

И вот – ура! – в туристическом агентстве мне оформили визу и билет на паром, и завтра я уезжаю в Швецию! Я никогда не была в Швеции. Я, впрочем, и нигде особенно не была, кроме родного Питера, Москвы, Новгородской области, где мы снимали в детстве дом на лето, Крыма на первом курсе с мамой и Свияжска на третьем с Катькой. Кажется, все.

Не слишком внушительный список, но на самом деле я заядлая путешественница. Бродя по городу, я представляю себе другие города. Я представляю, как по старинным брусчатым площадям старой Европы цокают копыта лошадей, а в экипажах сидят дамы в огромных неповоротливых платьях и в шляпах размером с мельничное колесо. И себя я вижу не среди туристов – этой суматошной многоязыкой толпы, а в другом веке, жителем старинного города. Я точно-точно знаю, что скоро увижу, вспомню все это: неслышно рассекающие воду деревянные гондолы в Венеции, прорезающие город вдоль и поперек узкие каналы Амстердама, могучие своды Вестминстерского аббатства, взлетающие с площади Шарля де Голля в Париже голуби… Засыпая, я придумываю все новые и новые маршруты своих путешествий.

В серо-голубом офисе Бориса мы с моей «заклятой подругой» болтаем в уже отработанном нами стиле: Аллочка хамит, а я молчу.

– Что, красна девица, в Швецию валишь? Кому и заграница, и мужик понтовый в койку, а кто – вкалывай тут полный день в жарищу! – Предложения кофе в этот раз не последовало. Я молча пожимаю плечами и отворачиваюсь в сторону. Посмотреть заставку на Аллочкином мониторе на этот раз не удается, она развернула его к стене.

– На меня бабки с неба не валятся, не то что на некоторых! – Аллочку моя безответность только подстегивает. – Да и мужики попадаются все больше козлы! Например, Павел твой – козел и баран, в кровати – тюфяк тюфяком, а гонору!

Это истинная правда, особенно то, что касается «кровати», сейчас я это могу со всей ответственностью подтвердить, и я взглядываю на Аллочку уважительно.

– Вот посмотришь на тебя, Танька, так и задумаешься – и чего это тебе так везет… Вроде ни кожи ни рожи.

– Наверно, потому, что у меня благородная душа и огромный сексуальный потенциал, – неожиданно для самой себя усмехаюсь я, вспоминая нашу с Борисом последнюю ночь.

– Что-то я никак не въезжаю – хоть убей, не наблюдаю в тебе никакой такой особой сексуальности.

– Еще не хватало, чтоб ты наблюдала! Господи, еще не хватало нам сцепиться, как двум базарным бабам!

– Ой, держите меня, сейчас упаду! – Алка состраивает презрительную гримасу, которой позавидовал бы любой клоун. – Сексуальность у нее! Да Ровенскому просто классно трахать училку сына – не изжил подростковые комплексы. Ничего, повзрослеет – поймет, какие нормальные бабы бывают.

– Это ты про себя, что ли? – не выдерживаю я.

– Может быть, и про себя… – Аллочка выдерживает театральную паузу, по длительности сравнимую разве что с немой сценой в «Ревизоре». – По крайней мере, до последнего времени твой Ровенский все пялился на мою грудь…

– Алла, если у тебя есть что-то для Кати, то я заберу, – решительно ставлю я точку в нашей перепалке.

О ужас! Аллочка решила подарить Катьке здоровенный плакат с изображением Петропавловской крепости!

– Она там в своих заграницах и забыла небось, как выглядит Питер, где она умудрилась влюбить в себя гладенького глупенького шведа!

Свернутый в трубку плакат был около полутора метров длиной. И это чудовище я должна тащить за границу, боясь измять или испачкать!

Я закинула «Петропавловскую крепость» на заднее сиденье нашего джипа и стала перелистывать до боли знакомую книгу Мэллори про короля Артура. Однако король Артур со своими любовными драмами совершенно не лез в голову. Аллочка сказала, что Борис пялился на ее грудь… Это меня интересовало несравненно больше святого Грааля. Ну и что, с другой стороны? Это же было до меня. Что ж, ему вообще не смотреть на женщин, что ли? Странно бы было. Но все равно, какой-то неприятный осадок после Аллочкиных слов остался.

– Танюш, сегодня ночью ты без меня, – я задремала и не заметила, как Борис вернулся в машину и включил зажигание. – Сейчас тебя домой отвезу, а мне еще тащиться на корпоративную пьянку, это на полночи. Я так бы хотел по– быть с тобой, – он смущенно заглянул мне в глаза, – но не ходить нельзя – ребята обидятся. Утром ты уедешь в Швецию. Не понимаю, как выдержу.

Он отпустил руль и, уткнув локти в колени, запустил руки в густую шевелюру.

– Борис, но я же скоро вернусь! Это совсем ненадолго! – погладила его по жестким непослушным волосам.

– С любимыми не расставайтесь! – Он поднял голову и посмотрел. В глазах у него была такая боль, что я содрогнулась.

Мне уже никуда не хочется уезжать.

– Я уже жалею, что заставил тебя ехать. Я понимаю, что тебе надо отдохнуть и все такое, а все равно не могу.

Я дернулась.

– Я не поеду!

– Ты поедешь обязательно, – мягко сказал Борис, взял мою руку и поднес ее к губам. – Ты просто знай: до встречи с тобой мне мир казался черно-белым или попросту серым. Ты сделала невероятное – вернула миру радужное разноцветье. Я и представить не мог, что так бывает! Да ты сама вся как будто наполнена сочным цветом, Танюша! – Борис обнял меня. – Ты даже не представляешь, какая ты красивая! Танюш, я завтра тебя отвезу, но по-настоящему давай простимся сейчас, хорошо?

Я впитывала в себя это спонтанное объяснение в любви, боясь пропустить хоть слово. Удивительно – стоит только Борису прикоснуться ко мне, и я в ту же секунду забываю обо всем. Окружающий мир для меня перестает существовать, и я растворяюсь в бездонной глубине нашего космоса. Вот и сейчас истомленный жарой город исчез, а вместо него – рассыпающиеся тысячами сверкающих бриллиантов, искрящиеся брызги бушующего водопада. Жажда, умопомрачающая жажда раскаленной пустыни – и свежая прохладная вода, в которую погружается мое тело. Меня закружил мощный поток, вода ласкает меня, и я все пью, пью из чудесного источника… Господи, как я счастлива!

Дома меня охватило радостное, легкое чувство ожидания новых впечатлений, но смешанное с беспокойством – как всегда перед отъездом. Даже перед ежегодной поездкой на дачу я тревожилась, не могла заснуть накануне и переспрашивала у мамы по сто раз, так же ли мы поедем, как в прошлом году? А можно мне будет спать в поезде на верхней полке? И еще массу бесполезных вопросов, предвосхищавших завтрашний день…