анархист Махно заранее знал, что его предадут красные? Он же лично к Ленину со Свердловым ездил и договаривался. Не удивлюсь, если Елизавета начала работу именно с него. Думаю, что Мартин знает ответ на этот вопрос. Вообще люди того времени были очень набожными, верили во всякую чертовщину, так что управлять ими было очень просто. Хотя чего это я? Как будто сейчас все не так?

Красные начали отступать и совсем скоро отступили и из Петербурга и из Москвы. Генеральное сражение было дано под Пензой, и там для большевиков все стало совсем печально. Внезапно в Австрии всплыл царь Николай со своим семейством и заявил, что большевики содержали их в скотских условиях и хотели расстрелять. Дальше было очевидно и понятно — Империя восстанавливается после красного сна. Большая часть большевиков убежала через Монголию и Казахстан в Китай. А вот судьба других меня изрядно удивила — они убежали на Аляску.

Леена рассказывала все это с такой твердостью в голосе, что я и не сомневался — она в действительность верит в то, что говорит. Она такие лекции читала не раз. Это и есть история этого мира. Пусть и короткая.

Я замахал руками, попросив взять паузу. Информации было слишком много, и она плохо лезла в мою голову. Как-то все странно выходило. Допустим, Махно помог белым, но ведь он хотел получить автономию? Неужели они ему ее дали? Там же в Крыму Врангель сидел! А этот черт вряд ли бы пустил анархистов. Как так? А оказалось, что он и не хотел пускать. Между ними были стычки. Врангелю было предложено покинуть Крым, он отказался, а через неделю он не проснулся.

Я сделал сложное лицо, и Леена замолчала. Я осторожно спросил, а не было ли потом еще смертей во сне? И тут понеслась. Конечно, были! И даже очень много. После того как красные были выгнаны метлой под задницу из страны случилась целая сонная эпидемия, но в официальной истории ей уделена всего лишь пара строчек в учебнике за пятый класс.

Вот оно как. Конечно, я так и думал. Я все сидел и ждал, когда же Елизавета начнет лично убирать всех этих дворян, белогвардейцев, интервентов. Она же ведь была крутой магиней сновидений. Ей убить человека через его сон — раз плюнуть.

Само собой, когда гражданская война закончилась и на престол вернулся царь Николай, то началась кровавая дележка. Европа никогда не дает ничего просто так. Необходимо было возвращать долги, к тому же многие области начали требовать отделения, включая Польшу и Финляндию. Россия оказалась вновь в тисках, но на этот раз уже в долговых. Япония без всяких возражений забрала себе Курилы и Сахалин. Империя начала сжиматься, стали расти налоги. Две войны подряд ввергли страну в пучину мрака и ужаса. Конечно, как-то нужно было восстанавливаться, но царь Николай оказался совершенно бесполезным правителем. Он вообще не хотел принимать никакого участия. Любые законы подписывал не глядя, а сам все пекся о своем единственном наследнике — Александре, которому тоже становилось все хуже. Лейкемия дело такое. Россия оказалась в великой депрессии. Казалось, что все остановилось и просто разрушается по инерции. Так прошло несколько лет, и принц Александр стал совершеннолетним.

И тут началась настоящая чертовщина, которое в народе окрестили временем чудес. При дворе царя появилась странная женщина, объявившая себя целительницей и настоящей волшебницей. Это была красивая, волевая и очень строгая особа. Звали ее Габриэль. Я попросил тут же показать фотографию и увидел почти что Софию. Ошибки быть не могло — Елизавета вышла из тени и втерлась в доверие к Романовым уже напрямую. Многие называли ее Распутиным в юбке, так как она имела огромное влияние на всю царскую семью, и сам Николай мгновенно исполнял ее любые прихоти. Она сумела излечить цесаревича и сделать его сильным. Я только головой кивал. Конечно, когда ты создала этот мир, ты и не такую дичь можешь творить. А по небу она не летала как Нео? По воде не ходила? Одной рыбой всю Москву не кормила? Я не стал задавать эти вопросы Леене. Не хотел ее смущать.

Время правления царя-тряпки закончилось в 1926 году. Он спокойно передал бразды правления сыну, а сам ушел на покой — в свое новое имение в Подмосковье, где и жил до глубокой старости, пока не умер во сне.

Здесь вообще кто-нибудь умирает сам по себе? Или все во сне? Я уже ничему не удивлялся. Великий Император Александр Романов был во всем лучше своего отца. Первым делом он вызвал японского посла и заявил, что дает рисоедам неделю на то, чтобы они покинули территорию Владивостока и его окрестностей, иначе он пошлет войска. Также он начал активно решать споры с другими соседями и добиваться упрощения выплат долгов. Тогда в Европе и Англии поняли, что медвежонок не такой пушистый и добрый, как им многим хотелось бы. Начался новый рассвет и индустриальный скачок. Россия начала активно наращивать темпы по строительству электрических станций и ГРЭС. По всей стране начали возникать заводы. Тяжелая промышленность пошла в гору. Возникла первая Тайная канцелярия. Она искала шпионов и жестоко расправлялась с ними. По Европе пошел слух — Россия готовится к войне.

На самом деле Александр стал для Империи эдаким местным Гитлером. Он быстро взялся за руль, и уже через год его правления появилось такое понятие как «Русский порядок». Лозунг — «Есть только один мировой порядок, и это русский порядок» войдет на века и останется до сих пор.

Японцы не рискнули вступить в открытый конфликт, к тому же острова, захваченные ими, возвращать не требовали. Так что они в действительности удалились и начали кошмарить Китай, который уже активно маршировал под красным флагом.

Весь мир получил временную передышку, но ненадолго. Германия активно наращивала военную мощь, несмотря на запреты. Англия и США решили, что остановить Россию может только она.

Я улыбался как идиот, а потом зевнул. Леена заметила это и остановила проектор.

— Что-то не так, Сергей Виктуарович? — спросила она.

— Все так. Кажется, я что-то вспоминаю. В Германии к власти придет один австрийский художник с усиками? — я подставил два пальца к носу, — нацисты? Возьмут перевернутую черную свастику на белом фоне в красном флаге и пойдут приветствовать солнце, от сердца к небу?

— Нет. Это у вас явно наслоение реальностей, граф, — ответила женщина, — Германия осталась монархической. Никаких нацистов там не было.

— Вот жеж, — я разочарованно ухмыльнулся. Мое воображение уже рисовало битву