Она повернула голову и ошеломленно посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не понимаю, что происходит? Я… Я не испытывала ничего подобного с тех самых пор, как Стивен… – Она снова отвела взгляд, пытаясь привести мысли в порядок и подыскать соответствующие им слова.

– Это ваш муж?

– Да. – Ее плечи слегка приподнялись от вырвавшегося из ее груди вздоха. – А вы, как я понимаю, не были женаты?

– Я был женат, – ровным голосом ответил Гарри. – Она умерла.

– Ах! – Корнелия вновь повернула к нему лицо. – Простите.

Гарри развел руками, выражая смирение.

– Это произошло четыре года назад. Несчастный случай.

– Вы ее любили? – Ей отчего-то был очень важен его ответ.

Гарри ответил не сразу.

– Мне казалось, что любил, – помолчав, без выражения произнес он. Снова приблизился к Корнелии и завладел ее руками. – Что было, то прошло, нужно жить настоящим. Меня влечет к вам с того самого момента, как я впервые увидел вас. Разве вы не чувствовали то же самое по отношению ко мне? – Он поднес ее руку к губам и легко коснулся ими костяшек ее пальцев.

– Нет, – со всей правдивостью призналась Корнелия, хотя руки не отдернула. – Я сразу же невзлюбила вас. Мне казалось, и вы так же относились ко мне.

Расхохотавшись, Гарри выпустил ее руки.

– Ваша светлость, вы чудо!.. А теперь признайтесь откровенно, вы по-прежнему чувствуете ко мне неприязнь? – Он подошел к буфету, налил ей бокал хереса и вновь наполнил свой.

– Если быть откровенной… – Корнелия приняла бокал, – то нет. – Она сделала большой глоток и с досадой произнесла: – Ох, как же все это некстати!

– Отчего же?

– Мне сейчас не до флирта. – Корнелия снова отпила из своего бокала. – Это Лив ищет себе жениха, а не я. И раз репутация в этом городе имеет такую важность, то вряд ли любовная связь может считаться разумным поступком.

– Это можно решить, – сказал Гарри. – Что и делается ежечасно, ежедневно и еженощно на пяти квадратных милях нашего города, принадлежащих аристократии.

Корнелия вскинула брови.

– Вы предлагаете мне сделку, сэр? Я польщена, поверьте, но боюсь, что слишком дорого вам буду обходиться, да и хлопот со мной не оберетесь. – Она задумчиво, словно прикидывая в уме, постучала указательным пальцем по губам. – Мне как минимум понадобятся дом, экипаж, ложа в опере…

– Довольно, Нелл! – оборвал ее Гарри. – Мне не до шуток. – Он подошел к ней, щуря свои зеленые глаза. – Сейчас мы оставим эту тему, но прошу вас подумать. – Он прижал палец к ее губам. – Ведь мы с вами не дети, не вчера родились на свет. Нет ровно никакой причины, чтобы два человека, которых тянет друг к другу, отказывали себе в таком маленьком удовольствии, о котором необязательно оповещать весь свет. Как я уже сказал, это дело обычное.

Корнелия не знала, как ей отвечать на это. Никогда прежде ей не делали подобных непристойных предложений, и тем не менее она вопреки увещеваниям своего внутреннего голоса находила это предложение весьма привлекательным и лестным.

Но вот перед ней возник образ графа Маркби. И от ее экзальтации не осталось и следа. Когда она заговорила, на ее лицо вновь опустилась невидимая маска.

– Мое положение несколько отличается от положения большинства, сэр, – произнесла она бесцветным голосом и наклонилась за ботинком. – Мне пора возвращаться на Кавендиш-сквер. – Она красноречивым жестом подняла ботинок.

Одаренный от природы особенной чуткостью, Гарри знал, когда следует отступить. Он не понял, что стерло последние следы страсти с лица Корнелии, но безошибочно почувствовал, что сейчас ее не надо тревожить, и, почтительно наклонив голову, позвонил в колокольчик. Гектор явился почти мгновенно.

– Пошли на конюшни за двуколкой, Гектор. Я отвезу леди Дагенем домой.

– Слушаю, милорд, будет сделано, – важно ответил Гектор. – Эрик временно приладил каблук к ботинку ее светлости. – Я немедленно его принесу. Он повернулся к двери и уже положил руку на ручку, но задержался, чтобы спросить: – Собак прикажете устроить в экипаже, миледи?

– Сделайте одолжение, Гектор, – попросила Корнелия. – Предпочтительно под сиденьем.

Едва заметный изгиб губ выдал Гектора.

– Попытаюсь устроить их так, чтобы они вам не досаждали, мэм.

– Вряд ли это возможно, Гектор, – вздохнула Корнелия.

– Возможно, миледи. – Он бесшумно удалился из комнаты.

Корнелия присела, чтобы обуться. Она не ждала помощи, но и не удивилась, когда Гарри опустился перед ней на колени и, взяв у нее из рук ботинок, стал с поразительным проворством натягивать ей на щиколотку мягкую кожу, застегивать крошечные пуговички и завязывать шнурки. Такие ловкие руки у мужчин большая редкость. Ими могут похвастаться разве что ювелиры или граверы. Корнелия догадывалась, что у виконта Бонема легкая рука и острый глаз, что ему покорится любая лошадь и что любое оружие – хоть шпага, хоть охотничий пистолет – будет ему не в новинку, но теперь его длинные тонкие пальцы управлялись с петельками и пуговицами ее ботинок со сноровкой и деликатностью настоящего артиста.

– Вот и все. – Он поднялся с колен на корточки, не выпуская ее ноги и поглаживая острую косточку на щиколотке. – Теперь все, что нам нужно, – это другой ботинок… А-а, Гектор, ты как раз вовремя! – Он взял ботинок, который подал ему дворецкий.

Безразличная к тому, что подумает слуга, Корнелия предоставила чуткой заботе виконта и другую ногу, а после решительно встала и опробовала починенный каблук на прочность.

– Я вам очень благодарна, Гектор. Так я уже смогу добраться до дома.

– Экипаж подан, милорд, – доложил Гектор, затем отворил дверь в холл и величественной поступью двинулся к выходу. – Собаки устроены.

– Вы очень добры. – Корнелия тепло улыбнулась ему на прощание и стала спускаться по лестнице, ощущая, как шатается починенный каблук. У тротуара ждала двуколка с парой великолепных лошадей серой масти. Грум крепко держал вожжи. Тристан и Изольда были привязаны к месту кучера.

Гарри помог Корнелии забраться в экипаж, и она, заслышав приветственное тявканье, прикрыла глаза.

– Надеюсь, они не будут лаять всю дорогу до Кавендиш-сквер, – заметил Гарри, занимая место. – Лошади могут испугаться.

– Я их успокою. – Корнелия подняла собак и удобно устроила их у себя на коленях, каждую придерживая рукой. Те успокоились и теперь смотрели из-под густых челок на улицу с явным ощущением собственного превосходства.

Гарри остановился у дома на Кавендиш-сквер, с любопытством оглядывая открытую дверь, выстроившиеся в ряд вдоль тротуара перед особняком груженые подводы, рабочих, снующих туда-сюда с лестницами, ведрами с краской и разными деревяшками.

– Да у вас кипит работа, – заметил он.