Засов со скрипом сдвинулся, и Гарри убрал руку. Корнелия открыла перед ним дверь, впуская в темный, грязный холл свет холодного солнца.

– Что происходит? – спросила она, поворачиваясь к Гарри лицом. – Вам что-то от меня нужно, лорд Бонем?

Он рассмеялся.

– Ваша прямолинейность просто пугает! Неужто вам не приходит в голову, что я попросту нахожу вас чрезвычайно привлекательной женщиной? – Он снова завладел ее руками, легко сжав их в своих.

– Я никогда не поддавалась на лесть и пустые комплименты, сэр, – ответила Корнелия.

Глаза Гарри потемнели, а пальцы крепче сомкнулись на ее руках.

– Что заставляет вас думать, что это лесть и пустые комплименты, Нелл? Подобная ветреность мне несвойственна, поверьте.

И Корнелия ему поверила. Виконт был не из тех, кто даром теряет время и силы на пустые ухаживания.

– Хотите отплатить мне за ту шутку, которую я с вами сыграла? – Это было единственным логичным объяснением, которое пришло ей в голову.

Гарри отрицательно покачал головой:

– Что было, то прошло, Нелл. С этим покончено, вы сами знаете. – Он снова рассмеялся. Его простодушный смех прозвучал странным диссонансом, ибо никак не вязался с тем, что он произнес потом: – Однако хочу, чтобы вы знали: если б я действительно желал отплатить вам, вы бы не испытывали сомнений насчет того, что происходит.

Он отступил на шаг, продолжая держать ее за руки, затем, глядя на нее с улыбкой, выпустил их и, как в прошлый раз, легко скользнул кончиком пальца по ее губам.

– Сейчас тоже не сомневайтесь, – тихо сказал он и, прощально подняв руку, стал непринужденно спускаться по лестнице.

Корнелия отступила назад, очутившись в лившемся через открытую дверь потоке света, где роились пылинки. Некоторое время она стояла так, прислушиваясь к звуку удалявшихся шагов, пока он не стих вовсе, после чего медленно закрыла дверь.

Гарри быстро шагал, размахивая тростью. Когда Корнелия закрывала крышку своей шкатулки с шитьем, его глаз безошибочно уловил блеск серебра. Блеснуть могло, конечно, что угодно: булавки или серебряная пуговица, которую она собиралась пришить на платье. Но мог быть и наперсток. Его наперсток. У нее, без сомнения, имелся свой, но вдруг все же Корнелия нашла именно его наперсток? Он поначалу стремился сблизиться с виконтессой Дагенем, чтобы получить доступ в дом. Но вот каким-то неведомым образом это стремление превратилось в самоцель. Теперь он уже не связывал его со своей первоначальной задачей, которая, однако, еще не утратила чрезвычайной важности. Но если то, что он искал, находилось в рабочей шкатулке Корнелии, решение одной задачи может прекрасно способствовать решению другой. Чем теснее он сойдется с этой дамой, тем ближе подберется к шкатулке.

– Корнелия!.. Вот ты где! – Из-за приоткрытой двери гостиной высунулась голова Аурелии. – Почему ты стоишь в холле?

– Просто так, – отозвалась Корнелия, помолчав, будто сама не знала, так ли это на самом деле.

Аурелия как-то странно посмотрела на нее.

– Возвращайся в гостиную. Найджел рассказывает, что происходило, когда граф обнаружил наш отъезд.

Ее слова вывели наконец Корнелию из задумчивости.

– Боюсь, меня это мало интересует, – сказала она, когда они вернулись в гостиную. – Он нам даже не написал.

– О, еще напишет! – заверил ее Найджел, в очередной раз наполняя бокал. – Когда я уезжал, он консультировался у своих адвокатов.

Корнелия сдвинула брови.

– Зачем? Мы не совершили ничего противозаконного. При чем тут адвокаты?

– Вероятно, он надеялся найти какое-нибудь основание, чтобы отозвать вас назад, – высказал догадку Найджел. – Ты ведь знаешь, кузина, старик терпеть не может ослушания.

Корнелия, с досадой покачав головой, села и снова открыла шкатулку с шитьем.

– Это мне известно, но он ничего не может сделать. Как только он осознает, что наш отъезд – свершившийся факт, он успокоится. – Она надела на палец наперсток и встряхнула чулок, который штопала. – Этому чулку, думаю, уже ничем не помочь.

– Старик не скоро сдается, Нелл. – Найджел, пытаясь сделать умный вид, приложил палец к носу и прищурился на Корнелию.

– Найджел, да ты совсем пьян, а ведь нет еще и полудня, – пожурила его Аурелия, забирая у него бокал. – Довольно с тебя.

Найджел расправил лацканы своего малинового с серебром сюртука с осиной талией.

– Вздор, моя дорогая! Я способен выпить много.

– Тебе эта способность очень понадобится, душа моя, коли ты, как говоришь, собираешься играть по большой, – сказала Корнелия, тревожные раздумья которой вытеснились мыслями о кузене.

– Ты получаешь щедрое содержание, Найджел, – сказала Аурелия, беря в руки круглые пяльцы и разглядывая замысловатый узор.

Найджел кашлянул в кулак.

– Изрядное, – беспечно подтвердил он. – И потом, для молодого человека найдется много различных способов поправить свое положение.

– Ньюмаркет?[8]– спросила Корнелия, не отрывая глаз от работы.

Найджел, нахмурившись, резко поднялся.

– Лошади – это, конечно, прекрасно, кузина, но истинное искусство – это карточная игра. – Он схватился за шляпу. – Мне пора. Найдете сокровище тети Софии – дайте знать.

– Навещай нас почаще, Найджел. – Аурелия подошла к нему и тепло поцеловала кузена.

– Как только захочется домашнего тепла и уюта. Мы тебе всегда рады, – сказала Корнелия, в свою очередь обнимая его.

– Что до этого, кузина, то вряд ли я соскучусь по домашним туфлям и семейному очагу, – ответил Найджел, натягивая перчатки. – Но я загляну… посмотреть, как вы тут, – смилостивился он. – А вам, если подумываете о том, чтобы появиться в обществе, надобно позаботиться о своих платьях. Вы выглядите как самые настоящие клуши, ей-богу. Надеюсь, мои слова вас не обидят?

– Ничуть! – добродушно ответила Корнелия. – Мы с радостью будем ждать, когда ты снова решишь, что минутка в обществе родственниц-клуш не нанесет твоей репутации невосполнимого ущерба. Я тебя провожу. – Она дошла с ним до двери и там вновь начала бороться с засовом. Но на сей раз не получила помощи.

Когда кузен вышел на лестницу, она обеими руками слегка сжала его руку.

– Найджел, будь осторожнее!

– Ты слишком обо мне печешься, кузина. Не такой уж я простачок, поверь.

«Уж ты-то в этом точно уверен». Вслух, однако, Корнелия этого не сказала. Набив себе шишек, Найджел, если суждено, сделает из своих ошибок выводы.

– Заходи, если сможешь расстаться со своими важными друзьями, – лишь сказала Корнелия.