Ее отец включился в разговор. Он собирался приехать к ней в первом триместре, но был слишком занят. Он считал, что его жена преувеличивает в описании школы, но теперь уже не был так уверен.

— Неужели она так ужасна, Джиллиан? — спросил он.

— Нет слов!

Он не понимал, почему она возвращается, и попытался разузнать:

— Твоя мать говорила мне о каком-то Дэвиде. Ты пригласишь его на Рождество? Анна пригласила некоего Джеффри, завтра он ее привезет.

Джиллиан честно ответила:

— Я бы хотела пригласить Дэвида, но он сочтет это согласием на брак, а я этого не хочу.

Отец попытался зайти с другой стороны и спросил про роман. Вряд ли она сильно им увлечена, однако и это возможно.

— Сколько ты уже пишешь?

— Семь или восемь месяцев.

— И ты печатаешь сама?

— Да. Так я могу вносить изменения.

Можно было представить, какую гигантскую работу она проделала. Непонятно, зачем надо добровольно брать на себя такой труд? Сам он тоже много работал, но, по крайней мере, знал, что последует вознаграждение.

— Ты знаешь, что его могут не принять?

— Конечно.

— И тебе все равно?

— Я готова выслушать профессиональное мнение. Это такой же бизнес. Я знаю, что мне придется учиться.

Получив от отца щедрый чек на Рождество, Джиллиан купила себе платье и отделанный мехом жакет серого цвета. В нем будет тепло в деревне, хотя она меньше всего думала об этом. Он подчеркивал ее длинноногую фигуру манекенщицы. Отец, удивившись тому, что она по-прежнему позволяет ему себя одевать, в то же время, отклоняя прямые предложения о новом пальто или костюме, восхитился ее выбором.

— Отлично выглядишь, — улыбнулся он.

Джиллиан заметила веселые огоньки в его глазах и обняла его.

— Ты чудо! Спасибо, мне очень нравится.

— И кого в деревне ты собираешься поразить?

— Никого, — скупо ответила Джиллиан.

Отец ей не поверил, но решил перевести разговор на другое.

Рождество принесло с собой гостей. Один из служащих отца, занимавшийся юридическими делами и обожавший ходить в театр, пригласил Джиллиан на несколько премьер в Манчестере. В последний ее вечер дома он спросил:

— Вы должны вернуться?

Вопрос удивил ее.

— Конечно!

— Можете мне поверить, вы совсем не похожи на преданную своему делу учительницу, — поддразнил он ее.

Джиллиан никогда не думала об этом. Она скорчила легкую гримасу. Он поцеловал ее в губы, и Джиллиан вежливо позволила. Она хорошо провела время.

— И спасибо вам, — ответил он.

Внезапно они оба рассмеялись. Это были легкие отношения, беззаботные, ничего не значащие, именно такие, какие ей были нужны. Когда пришло время уезжать, Джиллиан не хотелось покидать дом. Отец договорился прийти на работу поздно, и они вместе пообедали. За столом Марион сказала:

— Теперь тебе не скоро удастся поесть как следует. Ради бога, дорогая, ешь получше.

Это не было сказано в шутку. Джиллиан выглядела лучше, она отдохнула и немного поправилась.

Отец, как обычно, прочитал ей лекцию о том, что надо ездить осторожно. Семейный обед напомнил Джиллиан о дне ее первого отъезда. Они с Анной отправлялись в интернат. Анна была взволнована, а Джиллиан чувствовала себя ужасно. Им было по тринадцать лет. Она подумала о Стивене. Иан не должен этого делать. И дело тут не в возрасте. Некоторые восьмилетние дети достаточно уверены в себе, чтобы спокойно это перенести, Стивен не такой. А мотивы Иана… То, что Стивен гуляет допоздна, не оправдание. Интересно, насколько Кейт приложила к этому руку?

Мать спросила:

— Хочешь, я договорюсь с шеффилдской фирмой, и они установят тебе газовую плиту? В конце триместра ты можешь ее продать.

Это практичное предложение было словно удар грома. Джиллиан вспомнила эту проклятую кухню. Но она отказались. Все, что сделает школьные условия более терпимыми, привяжет ее к этому месту, и чем хуже там, тем меньше угрызений совести она будет испытывать, когда ей придется уехать.

Отец взглянул на часы.

— Наверное, хочешь приехать до ночи?

— Время еще есть, — сказала Джиллиан, понимая, что пора собираться.

Время близилось к шести, когда она въехала на узкую дорогу, ведущую к школе. В темном небе тонули звезды. Воздух был холодный и колол Джиллиан щеки. Она вспомнила, что говорила ей мать насчет проветривания постели:

«Нескольких часов будет недостаточно. Почему бы тебе не оставить вещи в школе, а потом позвонить в шеффилдскую гостиницу? В это время года там много свободных мест. Проведи первую ночь в гостинице, а на следующий день проветри спальню».

Это было сказано в спешке, но теперь казалось отличным оправданием. Джиллиан не хотелось заходить. Казалось, школа съежилась в темноте. Она боялась ее. Шестое чувство подсказывало ей, что там что-то не так. Она должна вернуться в машину и ехать в Шеффилд. Нет необходимости звонить в большие гостиницы. Ненужные вещи можно запереть в машине. Стивен забрал Брэнди домой на каникулы и собирался привезти его в первый день учебы. Нет причины заходить внутрь.

Однако какое-то странное упрямство толкнуло ее на этот шаг. Джиллиан решила оставить машину на площадке, а не заезжать в сарай. Если в школе очень сыро, она последует совету матери. Джиллиан сунула ключ в замочную скважину и вошла в коридор. В нос ударил знакомый запах ветхости и гнили. Зеркало в гостиной запотело, а на стенах в кухне вновь выступила сырость. Она внесла лампу в класс и тут же заметила изменения. В комнате было тепло. Джиллиан потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что в печке лежат выгоревшие угли. Она подняла лампу и огляделась. Все карты были содраны со стен, стул перевернут, кукольный домик разбит на куски. Обуглившиеся обломки дома валялись на полу, очевидно, ими топили печь.

Джиллиан затошнило от увиденного. Она бросилась на кухню и зачерпнула чашку холодной воды. Ей пришло в голову, что в школе может кто-то скрываться, и она в ужасе выбежала на улицу. Ей никогда не приходилось иметь дело с деревенской полицией. Дом Дэвенпорта был ближе других, но он сам может быть причастен к разрушению. Остается Иан. Джиллиан села в машину и поехала к его дому. Она гнала машину, ее руки заледенели. Она никогда прежде не была жертвой преступления. В горле у нее стоял комок, поэтому, когда Иан открыл дверь, ей было трудно говорить.

После того как первое удивление прошло, Иан решил, что Джиллиан заболела, и без лишних вопросов провел ее в гостиную. Когда она рассказала о случившемся, он сначала удивился, а потом рассердился. У него была мысль попросить экономку сходить в школу во время каникул и зажечь там свет, но нежелание вмешиваться в жизнь Джиллиан удержало его. Теперь гнев Иана был частью направлен на него самого. Это была бы лишь малая доля того, что он мог для нее сделать. Взломщик не вошел бы в школу, если бы увидел, что в здании кто-то есть.